Подсолнух

Это означало, что Вадим в Москве, по крайней мере, будет здесь через пару дней, всего в нескольких километрах от нее. Руки задрожали от волнения, текст на экране размазался, превратившись в хаотичные волны цифр и букв. Татьяна стиснула телефон обеими руками, чтобы утихомирить дрожь и еще раз перечитала пост. «Что мне делать? Почему я так волнуюсь? Почему сейчас? Черт, я же загадывала это!» — заскакали мысли. Тело закачалось неваляшкой на кровати. Весь день она сидела как на иголках, просматривая один и тот же пост и роясь в интернете в поисках другой информации о выставке.

Девушка ввела в поисковую строку «VDM» и нажала «ввод». На экране высветился список ссылок на анонс выставки на сайте галереи, на группу в социальной сети, в которой она увидела пост, на страницу сайта конкурса «NeoNames» с репортажем выставки работ финалистов. На этом сайте было прикреплено видеоинтервью с победителем. Татьяна увидела на стоп-кадре знакомое бледное лицо крупным планом, улыбающееся кому-то за пределами экрана. Сердце екнуло. Она несколько секунд вглядывалась в его веселые глаза, как всегда добродушно глядящие на невидимого собеседника, и ощущала, как в груди нарастает ком. Казалось, ребра ломаются и сваливаются в кучу над солнечным сплетением, а сердце, зажатое в клетке, бьется в истерике, исчерпывая последние силы.

Включив видео, Татьяна стала внимательно слушать. Интервью брала молодая девушка с заливистым смехом за кадром. Она говорила не так, как говорят профессиональные корреспонденты и интервьюеры на телевизионных каналах, а общалась с Вадимом на равных, как близкая подруга, обращаясь на «ты», шутя и используя сленговые словечки.

— Поздравляю с победой! — восклицала девушка.

— Спасибо. Спасибо большое, — улыбчиво отвечал Вадим.

— Банальный вопрос задам, конечно, но каковы ощущения после победы?

Парень поежился на барном стуле, на котором сидел в пустой комнате, опустил голову и пожал плечами.

— Какие они могут быть? Я удивлен. И доволен.

— Почему удивлен? — сама удивилась девушка.

— А почему люди удивляются? — усмехнулся художник. — Наверно, от неожиданности.

Интервьюер посмеялась.

— Мне кажется, тут с самого начала все было понятно. Неужели ты сомневался в своей победе?

— Думаю, я бы сомневался, даже если бы сам выбирал победителя, — снова пожал плечами парень, опустив взгляд в пол. — Художество — такая вещь, как бы, неопределенная, исключительно, дело вкуса, что бы там ни говорили.

Он посмотрел на собеседницу и слегка улыбнулся.

— А вот я не была удивлена, когда назвали твою картину. Во-первых, потому что это было необычно. Больше ведь не было мозаичных работ. Твоя заметно выделялась на фоне всего остального. А во-вторых, по честнаку, я считаю ее шедевром. В первую очередь, по самому воплощению. Такая тонкая работа! Ты, наверное, много времени убил на нее?

— Есть такое, — закивал Вадим.

— Хотя я не согласна с высказыванием, что мастера отличает от любителя лишь время, потраченное на работу. Твоя «балерина» — однозначный тому пример. Такое виртуозное сочетание цветов, причем готовых цветов. Ты ведь не используешь специальные заготовки, всегда сам делаешь осколки из разных предметов?

— Да. Ломаю старое. Так просто и дешевле, и интереснее. Всегда легче брать уже кем-то созданное. Часто цвета сами направляют настроение картины или даже вдохновляют на сюжет. В этом нет ничего сложного. И даже какого-то мастерства.

— Ну, не скромничай. Здесь все признают твою гениальность.

На лице художника выступила презрительная усмешка. Он помотал головой.

— Я себя гением не считаю, но мне, конечно, приятно, когда кто-то со мной не соглашается.

— Ну, как минимум, новатор.

— Тоже спорно. Я… — парень задумался на секунду, схватив подбородок левой рукой и опустив взгляд в пол и в сторону. — Я, вообще, не мыслю такими категориями, когда делаю что-то. Просто у меня возникает идея, и я ее реализую. А как это получается и смотрится, оценивать не мне. Я, к сожалению, не искусствовед, чтобы так грамотно анализировать собственные работы. Я даже смысл не смогу описать так, как сделали это организаторы выставки.

Девушка снова весело посмеялась.

— Ладно, скромности тебе не занимать. А расскажи, про вдохновение? Твоя «балерина», несмотря на свою керамичность, кажется такой живой и реальной. Быть не может, чтобы у нее не было прототипа.

Вадим снова опустил взгляд в пол и сидел так секунд десять, кусая губы и думая над ответом. Татьяна перестала даже дышать, ожидая ответа больше, чем девушка, задавшая вопрос.

— Прототип есть всегда, — сказал парень, не поднимая глаз, и снова замолчал на несколько секунд. — Как минимум любая из девушек, которых я по жизни встречал и визуально изучал по ним анатомию. Без представления об анатомии трудно нарисовать человека.

— Под изучением анатомии ты что имеешь в виду? — игривым тоном спросила собеседница.

— Не только секс, — улыбнулся Вадим. — Хотя в сексе, конечно, анатомия предстает с самого прекрасного ракурса и запоминается лучше.

Интервьюер выдавила смущенный смешок.