Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 Пока Денисов шел к дому, никто не встретился ему, не обогнал.

 Тишина холмов вдали нависала над микрорайоном, поглощая привычные городские звуки. Тихо играли дети у подъездов. От платформы за чахлым леском беззвучно удалялась электричка.

 Арка, о которой упоминал Шерп, оказалась узким прямоугольным проемом. Он был расположен точно в середине дома.

 «Суть, наверное, в соотношении длины и ширины арок, площадей, зданий... — Денисов пожалел, что не спросил об этом у приезжавшего вместе с ним строителя. — Что за постоянная величина, которая всегда радует глаз?»

 Денисов прошел под арку. Впереди, по другую сторону проема, оказалось всего три здания. В двух — «самолетах» — размещались школы, третье оказалось башней с единственным подъездом, выложенным по фасаду кафельной плиткой.

 Дальше, за домами, был овраг, по другую сторону его снова тянулись холмы.

 «Тот, кого провожал Шерп, мог направляться только в этот украшенный кафельной плиткой дом, — подумал Денисов. — Сам адвокат по какой-то причине остался на остановке».

 Денисов подошел ближе. Рядом с подъездом никого не было. У угла, против контейнера с мусором, сотрудник милиции — по-видимому, участковый инспектор — разговаривал с женщиной. Денисов подождал, пока он освободится.

 — Товарищ командир, — подошел Денисов, когда женщина ушла. Чуточку фамильярное «командир» было в ходу между незнакомыми сотрудниками примерно одного возраста и положения. В нем было что-то уважительное и в то же время панибратское, на что никто со стороны не решился бы.

 Он представился, коротко рассказал о несчастном случае, о письме адвоката.

 — Белогорлова? — участковый покачал головой. — Первый раз слышу.

 — А Шерп? Игорь Николаевич?

 — Никогда не слыхал.

 Они еще поговорили, пока не пошел мелкий водянистый снег.

 — Дом тихий, — сказал участковый. — Образцового содержания. Все бы такие. Ни заявлений, ни жалоб.

 — Может, в ДЭЗе что-нибудь подскажут, — подумал Денисов вслух.

 — ДЭЗ здесь недалеко. Только начальник у них в отпуске. В воскресенье видел его в «Ашхабаде».

 — В Ашхабаде? — переспросил Денисов. — A-а... В кинотеатре.

 Они пошли по тропинке мимо обеих школ, вдоль двадцатиподъездного здания — лежачего небоскреба, исполина, который с обратной, лишенной подъездов стороны казался еще длиннее.

 — Квартирантов в доме много? — спросил Денисов.

 —Один или два.

 — А молодежи?

 — Хватает. Есть хорошие ребята. — Участковый вдруг остановился: — Где она работает библиотекаршей?

 Денисов назвал.

 — Здесь же парень живет из пансионата! — участковый несильно мазнул Денисова рукой по плечу. — Работает культурником. Каждый раз зовет к себе!

 — Костя?

 Денисов застал культурника в пансионате, на его рабочем месте. Как и во время их первой беседы, Костя все время улыбался, перебивал себя короткими дельными вопросами, на которые каждый раз отвечал весьма путано. Он поминутно отвлекался, сбивал щелчком пыль с рукавов, заглядывал сзади на свои высоченные каблуки.

 — Для культурника главное что? — спросил он. — Настроение. А еще любить свою работу. Быть естественным. Импровизировать, увлекать.

 Кабинет, в котором они разговаривали, был завален спортивным инвентарем: матами, палатками, металлическими частями разборного турника, но всего больше в комнате было разнокалиберных, медицинского назначения мячей, наполненных песком.

 — Поэтому отдыхающие из всего персонала дольше всех обычно помнят культурника, — разговаривая, он включал и выключал стоявшие перед ним шахматные часы, словно давал себе время на обдумывание.

 — Все это только для отдыхающих? — Денисов показал на инвентарь. —А сотрудники пансионата? Собираются вместе? На праздники и вообще?

 — Крайне редко.

 — Вы бывали у Леониды Сергеевны?

 — Дома? Один или два раза.

 — А она? По-моему, недавно была у вас.

 — В пятницу.

 — Вы не говорили об этом.

 — На моем дне рождения.

 За окном снова была зима, с особым покоем, лыжней вдали под деревьями.

 — Какое это имеет отношение? Только путать!

 — Другие сотрудники были?

 — Никого из наших, кроме Леониды, — он щелчком пустил часы.— И вообще человек семь-восемь.

 — Ваши друзья?

 — По спорту. Еще мать моя была. Видите ли... Как бывает? — он подкинул себе вопрос и стал объяснять. — Когда в коллективе работают молодые мужчина и женщина несемейные...—он снова замялся. — Кому-то кажется, что между ними что-то есть... Или же их начинают сватать, — закончил он решительно. — У меня есть подруга, Леонида ее знает. Кстати, в тот день она тоже была.

 — Сидели долго?

 — Леонида ушла рано. Сказала, что разболелась голова.

 — Кто-нибудь проводил ее?

 — Она отказалась.

 Костя посчитал тему исчерпанной, выключил шахматные часы, поправил ведомости, лежавшие в беспорядке на подоконнике.

 Денисов этого не считал.

 — Когда вы пригласили Белогорлову к себе? — спросил он. — Задолго до дня рождения?