Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Получилось как? — Культурник вздохнул, пояснил в прежней путаной манере: — Неделю назад говорю ей: «Мать, придешь ко мне на день рождения?» Она тоже в шутку: «Миноги будут?» — «Для тебя, — говорю, — расшибусь!» — «Тогда приду». — Он снова заулыбался. — Конечно, ни за какими миногами я не пошел, думал — и она забудет. В пятницу подходит: «Миноги достал? Смотри: я приеду пораньше!»

 — Она действительно приехала раньше?

 — Действительно.

 — Чем вы это объясните?

 Костя включил часы:

 — Дело у нее было ко мне. На работе не поговоришь: люди... И уединиться нельзя!

 — Дело? — переспросил Денисов.

 Культурник смутился:

 — Вернее, я думаю, что дело. А точно не знаю. Только стали говорить — товарищ звонит. Из «Трудовых резервов». Сейчас за начальника команды... Потом девчонка. Не та, которая сейчас, а до этой. Все поздравляют...

 Культурник оказался человеком удивительно несобранным, но Денисов готов был разговаривать и час и два, чтобы хоть немного узнать о целях визита Белогорловой.

 — А тут гости идут: Олег с Сашкой из первой сборной!

 — О чем вы все-таки успели поговорить с Белогорловой?

 — Я же говорю, — он что-то смахнул с рукава, снова заглянул сзади на свои высоченные каблуки, — так и остались на подступах. «Ты сколько работал в милиции? — спросила она. — Долго?» — «Три года». — «В каком отделении?» — Костя выключил часы, снова включил. Денисов хотел отодвинуть часы, но раздумал: оставшемуся без игрушки культурнику было бы не на чем сосредоточить внимание. — «В Советском райуправлении...» — «Друзья там остались?» — спрашивает.

 — Друзья?!

 — Я понял, что Леониде неудобно было обращаться официально в милицию по поводу какого-то человека. И она хотела, чтобы я помог ей сделать все конфиденциально.

 — Она назвала фамилию?

 — Я же говорю: нам помешали!

 — Этот человек в Москве?

 — Мне кажется, он живет в Советском районе. Когда я назвал Советское райуправление, она сказала: «Как кстати!»

 «Район, где все произошло, где живет Шерп, — подумал Денисов.-- Коломенское, Варшавское шоссе...» У него появилось такое чувство, будто он остановился на самых подступах к раскрытию тайны.

 — Что все-таки мешало ей обратиться в милицию? — он ближе подвинул часы, и культурник их машинально тут же включил. — Какое вы создали объяснение для себя? Кто это? Друг, муж? Как вы это объяснили себе? Ведь было же какое-то объяснение.

 Костя нерешительно улыбался.

 — Что-то произошло... В каком-то городе.

 — Может, в Калининграде?

 — В Калининграде! Точно!

 — Но что именно?

 Он снова заюлил, смутился:

 — А вдруг не так?

 — Что вы помните?

 Культурник щелчком включил часы:

 — Леонида была на грани отчаяния: что-то произошло. Этот человек ее спас, и она уехала в Москву. А сейчас он появился. Леонида в чем-то его подозревает, но не хочет сразу бить в колокола, заявлять! — Культурник предпочел разом от всего освободиться. — Хочет что-то предупредить. Преступление? Ничего не понял... — Закончил он серьезнее, чем начал. — Кучинская звонила в реанимацию, сказали, Леонида совсем плоха.

 Денисов молча простился.

 «Двадцать четвертое августа, — думал он, направляясь к выходу. — Белогорлова неожиданно объявила мужу о том, что она и ребенок уезжают. Дата на листке отрывного календаря, обнаруженного у Шерпа. И культурник, если он ничего не напутал, тоже связывает все с отъездом в Москву».

 В цепи событий одиноко, как верстовой столб, какой Денисов видел во время службы на Соловках, стоял непреложный факт — существование человека, который три года назад, в последние дни августа, в Калининграде оказал библиотекарше неоценимую услугу и по поводу которого она обращалась теперь за помощью к культурнику и адвокату.

 Кабинет, в котором они разговаривали, находился в том же коридоре, что и библиотека. Зеленый ряд кактусов вдоль стены вел в вестибюль. Из круглого окна впереди бил сноп света с плававшими в нем пылинками.

 Не доходя до регистратуры, Денисов увидел телефонный аппарат, дверь в директорский кабинет. В прошлый приезд на этом же месте он решил, что прошел мимо чего-то существенного и важного. На этот раз интуиция мгновенно сработала:

 «Телефонный аппарат и круглое окно на аллею, где стоял пансионатский автобус... Не увидела ли Белогорлова в тот день кого-то из этого окна? Может, потому она и позвонила Шерпу, вызвала к ремонтирующемуся зданию? А потом побежала за хрустальной ладьей?»

 — Ну вот! — обрадовался помощник дежурного, увидев Денисова. — А вы боялись, что придется ждать.

 Помощник кивнул на парней у окна. Высокий — с маленьким лбом, в куртке, в вельветовых брюках — был незнаком Денисову вовсе. Его товарищ, отвернувшись, смотрел в окно. Когда он обернулся, Денисов все понял.

 — Пойдете с инспектором, — помощник показал на Денисова. — Он объяснит.

 — Как вас зовут? — обратился тем временем Денисов к первому.

 — Шаров Николай.

 — Шаров Миша, — представился второй.

 Они поднялись наверх.

 — По чашке чаю? — предложил Денисов.

 На разговор с Близнецами Денисов возлагал большие надежды.

 — Можно. С утра слякоть, — сказал один из парней.

 Двойник поддакнул:

 — Может, из зимы да сразу в осень?