Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 — Денисов? — Антон обрадовался. — Легок на помине! Я думал, ты на оперативном совещании, послал записку полковнику... Звонили из пансионата. Давай срочно туда, машин, правда, пока нет. Все в разгоне. Книги нашлись!

 Спустившись в метро, Денисов нашел свободное место в углу вагона, сразу забылся тяжелым, придавившим его к сиденью сном. Входили и выходили пассажиры, слышались громкие голоса. Ему снилось, что каждую остановку объявляют дважды, на русском и английском, как во время Олимпиады: видимо, рядом разговаривали иностранцы.

 Проснулся он на «Курской»... Стоявшая перед ним женщина держала в каждой руке по связке с пачками стирального порошка. Он сразу поднялся.

 На пересадке и потом, на плечевом радиусе, людей было немного, зато на автобусной остановке, от которой надо добираться до пансионата, не было не только пассажиров, но и автобуса. Здесь инспектора ждало открытие иного рода — пример обратной связи: сначала появился автобус и только за ним стали прибывать пассажиры.

 — Пойдемте! — Кучинская ждала в вестибюле. История с найденными книгами ее обрадовала и испугала. — Иван Ефимович у себя... Я сначала покажу, где они были. Сюда!

 — Они были внизу? На первом этаже?

 — Их нашли в кинозале, напротив столовой! Отдыхающие хотели убрать штору! А они на подоконнике...

 — Когда это случилось?

 — Сейчас. Перед началом сеанса.

 Обходя стоящих и фланирующих группами отдыхающих, они прошли в широкий, обитый полированными панелями коридор. Комнат здесь не было. Где-то в середине коридор внезапно расширился, вобрав в себя небольшой танцевальный зал с эстрадой, с музыкальной аппаратурой. Впереди был вход в кинозал, по другую сторону коридора несколько умывальников, зеркала и столовая. Сюда же примыкал конец узкого коридора, который вел в библиотеку.

 — Здесь, — Кучинская зажгла свет.

 Кинозал был небольшой, удачно спланированный, с двумя-тремя десятками рядов, поднимавшихся амфитеатром к окошку киномеханика. Окна зашторены богатыми бархатными шторами.

 — Тут они и лежали.

 — Вы перенесли их?

 — Собственно, это отдыхающие. Но уборщица эти книги видела как раз сегодня утром.

 — Кинозал запирается?

 — Обычно нет.

 — А посторонние? Могли сюда попасть?

 — Сомневаюсь. Отдыхающие да персонал. Еще дети. В воскресенье сеанс для детей сотрудников.

 — Я могу переговорить с уборщицей?

 — Она не уходила, Иван Ефимович просил и ее остаться.

 Кучинская выключила в кинозале свет. Тем же путем они вернулись в вестибюль. Директор пансионата был на месте. Пока Кучинская искала уборщицу, они поздоровались, успели перекинуться несколькими словами.

 — Ерунда какая-то... — Гилим показал Денисову на диван: — Садитесь... Взять, унести, потом бросить в кинозале! Несерьезно!

 — Пожалуй.

 — Мы ничего не можем понять, что к чему.

 Денисов вспомнил, что никто в пансионате и вокруг не догадывается о том, что на самом деле произошло.

 «Если ничего не знать, тогда действительно ерунда. Взять книги, бросить здесь же неподалеку — в кинозале!»

 — Можно? — Кучинская вернулась с молоденькой женщиной. Уборщица успела переодеться, чтобы уйти. На ней был цветной шерстяной свитер, джинсовый сарафан.

 — Вы одна убираете кинозал? — спросил Денисов.

 — Одна.

 — Часто?

 — Обычно сразу после мероприятий или на следующий день...

 Денисов ограничился самым необходимым:

 — На этой неделе убирали?

 — Я сегодня первый день. После больничного. С понедельника болела.

 — А как же зал?

 — Уборщица с другого этажа подметает, и все. А сегодня я как стала пылесосить шторы, их и увидела. Я ведь первый день, ничего не знала про кражу.

 — Книги запылились? — поинтересовался Денисов.

 — Пришлось даже пройтись влажной тряпкой!

 Уборщица ушла.

 — Я пока не нужен? — спросил Гилим. — Я буду здесь рядом, если понадоблюсь, — он был сконфужен. — Надо поговорить с завхозом.

 — У меня только два-три вопроса, — сказал Денисов. — Никто из отдыхающих не уехал раньше срока?

 — Никто...— он беззвучно пошевелил губами, высчитывая. — Сегодня пятница, уже почти неделя с того дня... Разъезд в среду. Завтра последняя суббота, все поедут покупки делать.

 — Вы обычно берете их в служебный автобус?

 — Вечером? — переспросил он. — С моего разрешения. Но чаще я не отказываю. Кто в театр опаздывает, кто — на концерт.

 — И в понедельник? В тот день, когда все произошло, — тоже?

 — Чаще всего кто-нибудь едет.

 — Припомните: Белогорлова в тот день, наверное, в автобусе стояла?

 — Мы так не ездим... — Внезапно Гилим задумался: — А пожалуй, вы правы. Был случай, когда она не захотела сесть, а места были!

 Главное Денисов теперь знал:

 «Белогорлова стояла. У нее был повод предложить кому-то из сидевших в автобусе подержать ладью... Можно было, конечно, собрать всех сотрудников пансионата в автобус, попросить, чтобы каждый сел на то самое место. А через пять минут весь пансионат знал бы, что несчастного случая не было. Что идут поиски...»

 Гилим воспользовался паузой:

 — Подбросить вас на машине? На всякий случай я попросил шофера быть на месте.

 — Я хотел бы сначала позвонить.

 — Вот и хорошо, — Гилим поднялся. — Я пока отдам нужные распоряжения.

 «Такое чувство, будто начался отсчет времени...» — подумал Денисов.