Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 Прошла минута. Человек покинул крыльцо, никого не заметив позади, стал быстро удаляться. Показалась еще котельная — гораздо больше первой, с еще более высокой трубой.

 Денисов снова увидел отпечаток знакомой подошвы. Снега во дворе было много — иссеченного дождем, в зазубринах, похожего на колонии кораллов.

 Теперь Денисов и человек, которого он преследовал, быстро двигались метрах в сорока один от другого среди каких-то строений. Какой-то толстяк— в дубленке, в меховой, с замшевым верхом шапке — выскочил из-за угла, наткнулся на Денисова, отпрянул. Убедившись, что ни ему, ни дубленке ничего не угрожает, выругался, не оборачиваясь двинулся дальше.

 Денисов понимал, что ночная эта прогулка, по крайней мере для одного из них, миром не кончится. Рука его все время лежала на груди, у рукоятки пистолета. Он был наготове.

 Проходные дворы заканчивались. Впереди виднелись большие дома, улица. Откуда-то сбоку, буксуя и скрежеща тормозами, показался странный трамвай — огромная черная дуга, площадка на колесах, прицеп, полный металлических плашек, звона, постукивания. Служебный трамвай прошел рядом. Словно ночной призрак, растаял среди дождя.

 Мужчина впереди Денисова вышел на свет, теперь он был хорошо виден — среднего роста, худощавый. На нем были плащ и кепка — отдыхающий в пансионате старик назвал одежду Леута-Кропотова правильно.

 «Он!..» — у Денисова отлегло от сердца.

 Чепан направился в сторону Нахимовского проспекта, который в этом месте только начинался — узкий, изуродованный заборами стройплощадок, котлованами.

 Денисов ждал, он знал, как это обычно бывает.

 Пройдя метров десять, Чепан внезапно круто на ходу оглянулся —не погасив предварительно движения, без плавного кругового поворота головы. Резкий — до боли в шейных связках — рывок был первым предупреждением Денисову: позади — увы! — была самая легкая, даже приятная часть его рабочего дня!

 Прошли машины, оставив на асфальте черные влажные полосы. Чепан не воспользовался такси. Сверху, от Севастопольского шоссе, показался квадрат огней.

 «Автобус или троллейбус?» — подумал Денисов.

 На углу была остановка, Чепан быстро направился к ней. Денисов вдоль домов побежал на следующую. Был риск потерять, но другого не оставалось.

 Огни приближались. По особой прямолинейности движения Денисов понял: «Троллейбус...»

 В троллейбусе было много людей. Он еле втиснулся.

 Несколько раз Денисов принимался искать Чепана и каждый раз заботился о том, чтобы случайно не встретиться с ним глазами.

 «Тогда все пропало, — он знал. — Лица, как правило, не запоминаются, кроме тех, с кем обменялся взглядами».

 — Выходите? — спросил кто-то.

 Они подъезжали к дому, из которого Чепан вышел.

 «Видимо, сделав круг, — подумал Денисов, — он едет теперь к метро».

 Денисов подвинулся, уступая дорогу.

 Какой-то парень неподалеку громко рассказывал о несчастном случае:

 — Тут его как шарахнет по кумполу!

 За «Лучом» проход к кабине водителя освободился, Денисов подался назад. Теперь он смог незаметно осмотреть салон.

 «Вот он — Чепан!..»

 Преступник стоял рядом с кабиной водителя, держа правую руку в кармане.

 Несколько внутренних светильников в троллейбусе были окрашены в красный цвет, все было красноватым — Денисов затруднился бы описать окраску плаща и кепки человека, за которым следил.

 На углу Варшавского шоссе и Булатниковской выходило большинство пассажиров. Чепан тоже подвинулся к двери.

 Внезапно Денисов догадался, куда тот едет:

 «На вокзал! Надеется выбраться...»

 — Приобретайте абонементные книжечки, — объявил водитель. Он всю дорогу аккуратно называл остановки, снабжал пассажиров необходимой информацией. Микрофон почти не выключался. — Пересадка на троллейбусы... А также поезда пригородного сообщения...

 Денисов выскочил из троллейбуса первым, через лужи бросился к двери впереди. Крючковатые тени качались над тротуаром — многократно увеличенные под фонарем ветки без листьев словно тянули в темноту скрюченные ревматизмом суставы.

 «Сейчас все решится! — Денисова охватило нетерпение.

Он ловил момент, когда Чепан, выходя, возьмется рукой за поручень. — Рвануть на себя, пока никого нет рядом...»

 Но из дверей никто не показывался. На передней площадке произошел затор. Кто-то неловкий протискивался к выходу, никак не мог спуститься на ступеньки. Денисов увидел негнущийся протез инвалида, изуродованную, без пальцев, руку на поручне.

 Несколько пассажиров, в том числе Чепан, оставив инвалида в дверях, выскочили с задней площадки.

 Дождь не прекращался. Люди шли, подняв воротники, обходя лужи. Никто из них не подозревал, что грипп — наименьшее, что им сейчас угрожает.

 Чепан отделился от толпы, не вынимая руки из кармана, обогнул троллейбус, выбежал на шоссе впереди и значительно в стороне от Денисова. Поток машин на минуту прижал инспектора к тротуару. Транспорт шел плотно. По мокрому асфальту текли смазанные полосы огней.

 Денисову пришлось бежать по подземному переходу. Там было светло и пахло сыростью. Великовозрастная пара за отсутствием другого пристанища, забавляясь, играла в «классики». Он чуть не сшиб их.

 — Ну, ты даешь! — крикнула женщина.