Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета

У Пелагеи три сына и две дочери. Все уже взрослые, живут отдельно, кроме двух младших сыновей, Вани и Лени. Замуж Пелагея выходила трижды. Первый муж пил. Допился до отравления — похоронила. Второй был работящий, но тоже умер — провалился на работе в колодец. А от третьего она ушла: всю беременность обижал, она терпела. А когда не пришел забирать ее из роддома, плюнула и послала. Решила, лучше самой выкручиваться, чем терпеть. На этом мужики у Пелагеи закончились. Один только раз попался хороший, водил на свидания. А когда начал признаваться в чувствах, Пелагея сказала: «Я тебе сейчас кое-что расскажу, и ты сразу уйдешь. У меня пятеро детей». Сразу не ушел, проводил до дома. И больше не появился. Но, в общем, не до мужиков Пелагее было, с пятью-то ртами.

«Мама мне все говорила: “На хрен ты их рожаешь!” А я хотела, чтобы после меня остался кто-то... Чтобы их прокормить, я чего только не делала. На одном заводе работала и уборщицей, и на вахте. Квас на пивзаводе разливала. Маляром работала. На “Запорожце” калымила. Грузы разные развозила. Больше всего денег приносила машина. День поездишь — вот и на хлеб заработала».

ВОДИЛА

Учиться на водителя Пелагея пошла, когда ей не было и двадцати. Шли с подружкой, увидели объявление: набор на обучение водителей на категории B и C. Отучились, отлично сдали экзамены. И села Пелагея за баранку «ГАЗ-51».

«Чего только не возила! Но больше всего запомнилось, как я один раз мешки с мукой разгружала. С мукомольного завода их везла. Приехала по адресу, а грузчика нет. А что делать, машину-то выгрузить надо. Я открыла борта машины... Ну, куда ж ты летишь, госпад-я-я-я! Под прикрытием трамвая я же должна проехать! — Пелагея отвлекается от рассказа на выскочившую перед носом иномарку. — И вот представь себе — 50 мешков муки. Мне тогда было двадцать лет. Когда последний мешок разгрузила — не могла машину вести, руки тряслись. А ты не смотри так. Я просто по жизни такая. Если мне надо, я просто иду к цели, добиваюсь. Пятеро ртов накормить — очень тяжело! И не важно — устала я, не устала. Нужно, и все. И я иду, и зарабатываю. Однажды на трамвае скалымила, представляешь?»

Устав от грузовика, Пелагея выучилась на водителя трамвая. И несколько лет возила пассажиров. И вот, когда однажды последним рейсом ехала в депо, в вагон завалилась свадьба, человек двадцать. Свадьбе надо было не в депо, надо было мимо. Попросили Пелагею довезти, и она рискнула. Ей за ту поездку дали двадцать пять рублей — большие по тем временам деньги. Но самый большой калым случился у нее как-то под Новый год. Какой был год, Пелагея не помнит. Зато помнит, как ее «жигуленок» в метель остановил на улице Фрунзе иностранец и попросил довезти до гостиницы. Гостиница была в двух остановках, мог бы и пешком дойти. Но Пелагея подвезла — жалко стало, синий уже мужик был весь от мороза.

«Он мне протягивает доллары. Я говорю — не знаю таких денег, давай рубли! А у него нет рублей. Поменяй, говорит. А тогда, поди, поменяй доллары! Не все банки меняли, и надо было объяснить, откуда они взялись. Но как-то я поменяла. На Новый год на столе у нас чего только не было! Столько подарков сделала я детям, такой стол, елка шикарная! Дети много лет этот Новый год вспоминали. Никогда у нас больше такого праздника не было».

ЗАХВАТЧИЦА

В девяностые у Пелагеи сгорел дом. Она со старшими детьми была в городе, дома остались трое младших. Успела вовремя, вытащила детей. У сына Лени отнялись ноги (потом восстановился), больше никто не пострадал. Дом выгорел частично, но жить в нем было невозможно. Пелагея с восьмимесячной дочкой под мышкой пошла в администрацию просить жилье. А жилья нет — идите, сказали, туда, где горели. Пелагея поселилась временно у знакомых и начала обивать чиновничьи пороги. Дошла до областного правительства.