Подвенечное платье

Когда лошади остановились, и Александр помог своей спутнице выйти из коляски, она увидела дом Кайсаровых. Вход охраняли мраморные статуи львов, державшие в пастях фонари на манер уличных. Дом был декорирован в модном нынче стиле арт-нуво, а потому над крыльцом красовалась кованная «ракушка» козырька, все линии которой были изящным образом изогнуты (подобными изгибами щеголяли и решетки французских балконов). Анфиса знала, что дом Кайсаров унаследовал от покойного отца в довольно неплохом состоянии, но фасад все равно было решено полностью обновить, на что ушло несколько лет, в течение которых большая часть выручки его предприятий шла на ремонт. Постоянно стесненная в средствах Анфиса считала подобное отношение к деньгам жутким расточительством, однако, сейчас, стоя перед входной дверью, она собственными глазами видела, на что именно был потрачен каждый рубль. Возможно, нынешний хозяин дома и был человеком эксцентричным, но цену деньгам он, определенно, знал.

Анфиса с Александром приехали за несколько минут до назначенного времени, что шло вразрез с правилами этикета, но было совершенно необходимо для того, чтобы Александр имел возможность переговорить с купцом до начала основного действия.

– Я представлю вас госпоже Кайсаровой и жене ее старшего брата Варваре Акчуриной, надеюсь, вы найдете их компанию приятной.

Анфиса заверила Александра, что ему не стоит тратить время на ее представление, в конце концов, это она была направлена сюда Еремеевым, чтобы охранять Александра от нежелательного внимания, а не отнимать у него драгоценное время. Мужчина был благодарен Анфисе за эти слова и, проведя с ней несколько минут в компании дам, осведомился у хозяйки дома, где может найти ее супруга, после чего оставил Анфису. А госпожа Кайсарова тем временем обратила более пристальное внимание на молодую гостью:

– О, я вижу у вас шифр Смольного института. Вы выпускница?

– Да, закончила обучение в этом году.

– Какая прелесть! Если не ошибаюсь, сегодня на вечере ожидается появление еще одной выпускницы Смольного этого года. Как же это все замечательно, столько очаровательных и образованных девушек в моем доме!

Госпожа Кайсарова была одной из тех дам, кто расцветал в обществе. Злые языки поговаривали, что она вынуждена проводить званые вечера в своем доме, чтобы подыскать достойную партию своим шести дочерям, три из которых уже вступили в брачный возраст, но Анфиса была уверена, что Кайсарова вела бы активную светскую жизнь, даже имей она одних сыновей. Женщине определенно нравилось быть в центре внимания – чем более именитые вокруг собирались гости, тем лучше она себя чувствовала, подобно зеркалу, светясь отраженным от них светом.

Спутница Кайсаровой, наоборот, выглядела несколько скучающей. Миниатюрная темноволосая дама блекла в тени хозяйки дома, но не испытывала по этому поводу ни малейшего стестения. Вечер ее, определенно, не воодушевлял, однако, она, казалось, гораздо более искренне интересовалась Анфисой, чем ее блистательная свояченница. И, когда хозяйка вечера оставила их с Анфисой наедине, женщина не без стеснения спросила:

– Александр Иванович один из самых перспективных молодых людей на этом вечере, могу я поинтересоваться, как вам удалось познакомиться с таким занятым молодым человеком?

Анфиса понимала, что ей, скорее всего, придется назвать род своих занятий, но не ожидала, что это предстоит сделать так скоро. Стараясь, чтобы голос звучал без смущения, она ответила:

– Я служу гувернанткой в доме Петра Ивановича Еремеева.

Девушка очень боялась, что на лице собеседницы отразится надменно-пренебрежительное выражение, и мысленно уже готовила себя к этому, но Акчурина отчего-то, казалось, наоборот, оживилась и с еще большей симпатией посмотрела на Анфису.

– Если бы вы только знали, как я рада это слышать. Теперь я понимаю, почему Александр шепнул мне приглядывать за вами сегодня. В молодости я тоже была во служении. Ничего не бойтесь, моя дорогая, я вас никому не дам в обиду. – С этими словами дама лукаво подмигнула Анфисе, и та сразу же почувствовала себя лучше.

Мысленно поблагодарив Александра за проявленную заботу, Анфиса последовала за своей покровительницей в большую комнату, где уже собирались гости.