Подвиг по расчету

Ее знобило — то ли от осенних перепадов температур, смеси солнечного жара и холодного морского воздуха, то ли от боли и одиночества. Невена сидела на камне в узкой прибрежной полосе. Пляжа здесь не было, а потому это место пустовало почти всегда. Они с Иваном случайно нашли заросшую тропинку сюда неделю назад, и радостно пробрались к самой воде, прячась от посторонних глаз. Они оба были тогда такими счастливыми. По крайней мере, Иван казался счастливым, и Невена радовалась, что она может одним своим присутствием хоть немного залечить его незаживающие душевные раны…

Боль вновь накрыла ее, как волна прибоя — острая и неумолимая, сжимающая сердце мертвой хваткой. Как он мог все это время так хладнокровно ей лгать? Смотреть в глаза, говорить проникновенно и с болью, морщась от страшных воспоминаний, опускать взгляд, а потом вновь вскидывать на ее глаза, глядя почти умоляюще — такой открытый и уязвимый, искренний и влюбленный? Она помнила ледяной ветер горных дорог, запах мягкой сдобы в деревни Негуши, помнила его руки — грубоватые руки человека, который в относительно молодом возрасте уже прошел через многое. Неужели всего этого никогда не было для него на самом деле? Она помнила их совместные ночи, жар его тела и огонь страсти в глазах. Красивый, как воспетый поэтами демон, он действовал на нее почти гипнотически. Она растворялась в его присутствии, таяла, забывая себя и все, чем жила прежде, и это чувство обновления и раздвижения горизонтов, словно рождение заново, переполняло ее. Казалось, весь мир исчезал, когда они вдвоем переживали это чудо — перерождение, прорастание друг в друга и расцвет друг для друга…

Он был оперативником ФСБ. Все его действия, слова, взгляды, его нежность и смех, такие радостные для нее минуты беспечности, его идеальный сербский и, порой, такой искрометный юмор, его легенда про косовский божур — история, которую она, будучи коренной сербкой, тем не менее, никогда не слышала прежде — все это делалось только для того, чтобы она бросила Ральфа и не мешала его успешной вербовке. А потом он, ее «Иван из Облича», который, к слову, никогда в своей жизни на самом деле не был в Обличе, собирался хладнокровно убить ее. Она видела его личное дело, она услышала от незнакомой женщины слова, которые, как она думала, Иван говорил ей одной — а оказалось, дословно повторял в своих рапортах. Мысль о смерти, а главное, связь этой мысли с Иваном, была невыносима для нее. Русский Ваня — вот как просто все оказалось на самом деле.

Она, наверное, должна была бы радоваться, что вовремя узнала правду, но вместо радости ее внезапно вновь стало тянуть к Ивану. Пусть даже он потом убьет ее — зачем ей жить с такой безумной, выматывающей, не проходящей болью? А если не убьет — значит, может быть, хоть что-то из того, что случилось между ними, на самом деле было правдой? Невена постаралась отогнать от себя эти мысли. В конце концов, покончить со всем можно было бы прямо здесь и сейчас, на этом безлюдном берегу, но она уже знала, что не решится на это. Вернуться к Ральфу? Но у нее не было на это никаких моральных сил. Сама мысль об американце поднимала в душе волну стыда, и Невена не представляла, что скажет ему теперь.

Она обвела глазами берег. Будучи туристкой в Черногории, Невена по привычке носила с собой большой профессиональный фотоаппарат. Они с Иваном сделали этим аппаратом множество фотографий — правда, он упрямо отказывался появляться в кадре, и теперь она понимала, почему. Сейчас, медленно погружаясь в предзакатные краски, природа была особенно красива. По одну сторону виднелась вырастающая из ровной поверхности воды скала со вмурованным в нее у самой вершины монастырем. С другой стороны берег плавно переходил в пляж у подножия древней цитадели. Стараясь отвлечься, Невена достала фотоаппарат и навела зум на скалу с монастырем. Внезапно она вздрогнула, чуть не выронив аппарат. Прямо в кадре, приближенный, как в бинокль, появился Иван.

Не веря своим глазам, дрожа и прячась за ветви кустарника, Невена смотрела, как Иван поднимается по гранитным ступеням, затем уверенно проходит по узкой кромке серпантина над невысоким обрывом и скрывается в гроте где-то за скалой. У нее не оставалось сомнений — это был он: его походка, одежда, фигура. Вцепившись в фотоаппарат, Невена напряженно ждала. С того места, где находился Иван, скалу невозможно было обойти. Он должен был вернуться на берег — другого пути из этого места просто не было.