Подвижник Святых гор – Старец Софроний. Жизнеописание архимандрита Софрония (Смирнова).1828–1921 годы

Поле отец Софроний говорил, что в селе Пузо «будет четверо мощей, и Дуня будет мощами. Придут четыре епископа, и будет народ, и больные будут исцеляться. Народ уверует в нее, и будут звонить во все колокола, и Дуня прославится очень далеко».

Провидел мученическую кончину Евдокии и старец Иоанн Ардатовский.

Старец Иоанн Ардатовский. Начало ХХ в.

«Однажды Дуня послала Полю к о[тцу] Иоанну Ардатовскому и наказала, чтобы она у него попросила белый платок с гранеными краешками. Пришла она, а в это время женщина как раз принесла ему такой платок. Он закрылся этим платком и запел „Вечную память“». «Как это хорошо, праведные души в рай идут. Хорошо цветок расцвел, скоро и корень расцветет», – говорит.

Через три года после Дуниной смерти Поля была у о[тца] Иоанна Ардатовского и встала ночью помолиться за Дуню, а он вдруг сказал ей: «Ложись спать». Она за послушание легла и, только закрыла глаза, видит сон. Она увидела священника Выездновского Ивана Михайловича; принесли мантию и стали Дуню на постели одевать в мантию и постригать. Она говорит: «Я рада за тебя, Дуня, что ты ангельскую одежду одеваешь на себя». Дуня встала, подошла к порожку, поцеловала её и сказала: «Христос Воскрес». Четки у нее голубые, крест серебряный, и сказала: «Больше обо мне не плачь, я среди Горнего Иерусалима у Престола Божия стою». Поля спросила про девушек, которых расстреляли с ней, она ответила: «И им хорошо, но только они не со мной»[232].

Свидетельства о прозорливости старца Софрония и совершенных им чудесах

«Праведник яко финикс. процветет, яко кедр, иже в Ливане, умножится» (Пс. 91, 13). Тринадцатилетнее жительство отца Софрония в лесу Высокогорской дачи явилось осуществлением слов боговдохновенного псалмопевца. Именно здесь в полной мере раскрылись духовные дары старчества, чудотворения, прозорливости, которыми он был обильно облагодатствован.

Почитание старца при жизни было огромным, имя его было широко известно не только в Нижегородской епархии, но и за ее пределами. Люди шли к нему со своими скорбями, душевными и телесными недугами, с верой в благомощные молитвы старца и по вере получали просимое. Приводимые ниже свидетельства – лишь малая толика чудес, совершенных старцем при жизни и после кончины.

В день преподобного Сергия крестьяне из села Никольского Василий Михайлович Судьин и Александр Иванович Болонов были в церкви в пустыньке отца Софрония. После службы оба подошли к старцу под благословение. Благословив их на дорогу, отец Софроний как бы между прочим сказал, что огарки свечей из храма грешно употреблять в житейских нуждах, ведь свечи освящены и используются при богослужении. Эти слова старец повторил трижды. По дороге Василий Михайлович спросил:

– К чему это отец Софроний при нас про свечи говорил?

– Это он говорил в мой адрес, – ответил Александр Иванович, – ведь я, по своему неведению, брал иногда из церкви недогоревшие свечи и пользовался ими для освещения избы.

Провидев это, старец вразумил крестьянина, что так поступать не следует[233].

Одним из самых преданных почитателей отца Софрония был никольский крестьянин Василий Михайлович Судьин. Он часто бывал в пустыньке у старца, помогая ему по хозяйству и подолгу беседуя с ним. Жене Василия Михайловича Анне все это не нравилось. Нередко упрекала она своего мужа: дескать, ты к батюшке не молиться ходишь, а с монашками забавляться, да и сам, поди, отец Софроний не без греха, Каждый раз после таких слов Василий Михайлович сильно переживал.

Однажды, в день именин блаженной Евдокии, Василий Михайлович попросил у жены разрешения навестить молитвенницу. Что тут началось, сколько было разных упреков! Анна не унималась весь вечер. Видя, что уговаривать жену бесполезно, Василий Михайлович встал перед иконами и произнес: «Дорогая молитвенница, болящая раба Божия Дуня! Сейчас полночь, вьюга, но, если бы только моя жена разрешила, я все равно с великим трепетом пошел бы к тебе. На молебство бы уже не успел, но был бы от всей души доволен хоть стакан чаю выпить с тобой за одним столом. Но, увы, не могу побороть упорство своей жены». Помолившись, он лег спать.

Проснулся Василий Михайлович и глазам своим не поверил: жена его лежала неподвижно, а язык у нее стал длинным и вывалился изо рта. «Вот, дорогая моя Аннушка, до чего доводят нас упреки в адрес святых подвижников», – только и сказал он и немедля повез её к отцу Софронию.

Старец пригласил Анну к себе и попросил рассказать, что случилось, Выслушав ее сбивчивые объяснения, отец Софроний помолился перед иконами и сказал: «То, что ты меня и послушниц моих в нечестности подозревала, я тебе прощаю. А за остальное – надо молиться Богу. Проси, чтобы Он помиловал, и в дальнейшем не греши».

После поездки к батюшке язык у Анны уменьшился, но полного выздоровления она так и не обрела и вскоре после болезни скончалась[234].