Подвох

Она чувствовала искренность его желания и слов и, безусловно, не могла не поддаться собственным эмоциям и ощущениям. Как тут не растаять, когда мужчина озвучивает свои мысли и смотрит так пронзительно, словно хочет завладеть каждой частичкой твоей души? Для кого-то Маркус Ротман был желанным любовником, бездонным кошельком и страстным любителем поразвлечься, а для Стефании, за последние несколько дней, он стал тем мужчиной, мысли о котором не поддавались контролю. Он злил своей бескомпромиссностью и интриговал секретами, что хранил где-то очень глубоко в своем сердце. Ей всё чаще вспоминались слова Арнольда Вернера, что в какой-то момент Маркус как будто потерялся и ему просто нужно помочь. Если бы она знала чуть больше о его прошлом, то, возможно, некоторые вопросы, не дававшие покоя, наконец, нашли бы свои ответы. Тайно испытывая чувство гордости и уважения за него, Стефания не сомневалась, что тот Маркус Ротман, о котором она читала дурацкие тексты, не имел ничего общего с тем, который сейчас сидел перед ней практически на коленях и был таким настоящим. Он ждал от неё помощи в работе и хотел, чтобы все те глупые иллюзии о нём рассыпались в пух и прах только потому, что она ему нравилась.

– Просто говори мне, что хочешь сказать. И неважно, будет это чем-то глупым или ужасным, – ответила она очень тихо, глядя ему в глаза. – Я хочу узнать настоящего Маркуса Ротмана. Со всеми его страхами, желаниями и надеждами.

Глава 18

В дверь снова позвонили, разбудив его окончательно. Маркус надеялся выспаться сегодня утром, поскольку всю ночь занимался тем, что изучал многочисленные данные, полученные от Дмитрия. Вчерашний разговор с Серафимом подкинул ему очередную идею, которую можно смело внедрять в проект будущего, но для этого нужно было как следует проработать её, прежде, чем поделиться с ней со всей командой.

Надев серые спортивные штаны, Маркус направился в прихожую, минуя большую кухню-гостиную, в которой царил идеальный порядок. И это была далеко не его заслуга – Раиса Степановна, что работала прислугой в доме его деда, пару раз в месяц отправляла в квартиру Маркуса одну из четырех служанок, что с утра до самого вечера наводила тут порядки. И вчера был именно этот день.

Когда он нажал квадратную кнопку, в экране видеодомофона появилась его мать. Она рассматривала что-то в своем телефоне, а потом, словно почувствовав сына за массивной дверью, посмотрела в камеру.

– Доброе утро, сынок, – с улыбкой, которую Маркус не видел уже давно, поздоровалась Луиза Ротман. – Кажется, я разбудила тебя?

– Утро доброе, – ответил он ещё не проснувшимся голосом. – Проходи. Что-то случилось?

Его мать закрыла за собой дверь и наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги.

– Да я так, мимо проезжала.

Маркус зевнул.

– В восемь утра?

– А что? Я всегда рано просыпаюсь, ты же знаешь. Выпьем кофе? Я тут печенье привезла, – сообщила Луиза, с подозрительным весельем покрутив перед ним небольшой крафтовой упаковкой. – Раиса Степановна передала тебе. И, кстати, интересовалась, когда ты заедешь проведать её.

Маркус зажег белый свет в зоне черной матовой кухни и включил кофеварку.

– Я в душ, – сказал он, наблюдая за матерью, которая интересом разглядывала забитые едой полки в холодильнике. – Если тебе не сложно, можешь приготовить овощной салат?

Луиза тут же взглянула на него.

– …Конечно. Конечно, я сейчас всё сделаю! Не торопись!

Последний раз он просил о таком пустяке лет тринадцать назад, не меньше. Тогда, он ещё пил перед сном молоко с печеньем и верил всему, что говорил ему отец. Но это было очень давно. Как будто лет сто назад. И потому, Маркус совершенно не удивился растерянности матери, ведь сам был несколько озадачен собственной просьбой.

Приняв ободряющий душ, Маркус подравнял короткую щетину, уделив особое внимание границам на скулах и подбородке. Когда он вышел, Луиза как раз нарезала багет и помешивала овсяную кашу на плите.

– Ты уже всё? – улыбнулась она, коротко взглянув на него. – Я тут немного похозяйничала, не против? Решила, вдруг ты захочешь и кашку попробовать… В общем, садись и завтракай, чем захочешь!

– Спасибо, мама.

Ему, как и ей, тоже было неловко.

На стеклянном обеденном столе стояла белая миска с овощным салатом, заправленным оливковым маслом, приборы, хрустящий багет в корзине, домашнее печенье и нарезанный сыр. Когда Луиза поставила перед ним небольшую глубокую тарелку с кашей, Маркус заметил, как её осторожный взгляд едва коснулся его макушки. Луиза Ротман как будто боялась, что любое нечаянное проявление материнской заботы, могло вызвать в нём острое раздражение.

– Спасибо, мам, – снова поблагодарил он и взял длинную десертную ложку. – Сто лет не ел её. Так и почему ты приехала так рано? Не думаю, что ты просто проезжала мимо.

Поставив на стол две кружки с крепким кофе, Луиза села напротив.

– Просто соскучилась. Хотела узнать, как твои дела и… Что у тебя нового.

Маркус недоверчиво взглянул на неё.

– Хорошо, – вздохнула она. – Я увидела один журнал, где ты запечатлен в компании некой девушки.