Подвох

– К чему «этому»? – не выдержал Маркус. – Я не понимаю вас с мамой! Вы столько времени твердили мне, что надо браться за голову, надо работать, надо жить компанией и вот, – развел он руками, – я здесь! С утра и до вечера, планирую, работаю, встречаюсь с людьми, но, когда сообщаю вам об этом, вы и ухом не ведете. Единственное, что вы оба делаете – фокусируете свое внимание на какой-то девчонке!

– Твоя «неопределенность» усложнила работу Ольги, – твердым голосом сказал дед. – Сначала ты нагло забираешь её помощницу себе, уверяя в том, что ей срочно нужно искать замену. И, когда на её место приходит другая, ты звонишь Ольге и грубым тоном сообщаешь, что «больше не нуждаешься в её услугах и возвращаешь обратно»! Мне абсолютно не важно, что было или не было между вами, что сделала она или ты, но я не потерплю, чтобы мой внук так бессовестно обращался с женщинами! Я не вчера родился, Маркус, и понимаю, что ты пользуешься своим положением, статусом и внешностью. Ты нравишься женщинам и в этом нет ничего предосудительного. Но имей совесть и неси ответственность за свои действия! Хотя бы в этом конкретном случае, которому я, к сожалению, стал свидетелем!

– Послушай, я просто работаю! И с этой девчонкой просто работал, но понял, что она ни чем не сможет мне помочь. Я прекрасно понимаю, что поступил, как свинья, и нет мне прощения!

– Это действительно так, Маркус, – уже спокойнее сказал Арнольд. – Я всегда прививал Ламмерту уважительное отношение к женщинам. До твоей мамы он был тем ещё гуленой, но ничего подобного не случалось…

– Дед, хватит! – перебил его Маркус и метнулся к своему столу. Этот разговор повышал давление. – Если ты думаешь, что я каким-то образом унизил её или ещё чего – то, поверь, ты ошибаешься! Она просто… – Он услышал скрип собственных зубов. – Просто не подошла мне и всё. Она привыкла работать с Ольгой, вот пусть и работает там. В качестве извинения отправлю ей в отдел цветы с курьером и коробку конфет!

– Странно слышать, что тебя с этой девушкой связывали только деловые отношения, когда ваше милое совместное фото с интригующим заголовком украшает обложку какого-то издания.

– Это как раз тот случай, когда журналисты превратили песчинку в пустыню Сахару, – прорычал Маркус и сел в свое кресло. – Жаль, что тебе не интересно, над чем я работаю.

Арнольд с горечью улыбнулся и молча двинулся к выходу. Маркус проводил его взглядом, чувствуя неприятный осадок после их странного разговора. Ему ещё никогда не приходилось говорить с дедом о девушках и, надо сказать, что это весьма неловко. Своей правильностью и почтительностью Арнольд Вернер вызвал в нём острое отвращение к самому себе. Если до этой минуты Маркус ощущал его легкие покалывания, то теперь оно перло со всех щелей.

– Мне интересно всё, что, так или иначе, касается тебя, Маркус, – сказал напоследок его дед. – О делах мы поговорим позже. И, кстати, если ты всерьез о цветах и коробке конфет, потрудись удостовериться, что они попадут к этой девушке. Ольга уже успела найти ей замену.

Внутри что-то рухнуло. Обвалилось, грохнуло! Маркус и сам не заметил, как резко встрепенулся, не сводя непонимающих глаз с задумчивого деда.

– Что это значит?

Арнольд Вернер устало пожал плечами и раздосадовано увел глаза в сторону окна.

– Я не знаю, чем всё закончилось, мне было не до этого. Возможно, Ольга нашла для неё хорошее место.

Как только дед покинул его кабинет, Маркус связался с администратором этажа.

– Вызовите в мой кабинет Стефанию Ионову. Она на шестьдесят девятом этаже.

Нервно стуча пальцами по поверхности стола, Маркус с трудом контролировал собственные эмоции. Мало того, что из-за деда он уже сто тысяч раз упрекнул себя в неприемлемом поведении по отношению к Стефании, так ещё и стал осознавать в полной мере всю жалость своего поступка, последствия которого не на шутку тревожили.

Меньше, чем через минуту, раздался обратный звонок.

– Да?

– Мне сообщили, что Стефании Ионовой сегодня нет.

– То есть, как нет? А где она?

– Она больше не работает здесь.

Швырнув трубку, Маркус схватил свой пуховик и разъяренным ураганом вылетел и кабинета. Поглощенный буйством самых разных чувств и настроений, он даже не заметил, как из кабинета Леона вышла Ирина Ротман. Увидев его, она поспешно последовала за ним к лифтам.

А чего он, собственно, ожидал? Что Ольга, которая отнеслась к его «воровству» с явным недовольством, примет Стефанию с распростертыми объятиями? К тому же, помнится, он был не слишком вежлив с ней, когда сообщил, что забирает Стефанию к себе и когда решил вернуть обратно.

«Вернуть обратно».

Неужели, для полноценного осознания собственного идиотизма и бесчеловечности, ему – тридцатилетнему мужику, нужно было получить волшебный пендель от деда? Всю неделю Маркус, как принцесса, тихонько ждал, когда Стефания сама вернется к нему, и не желал даже пальцем пошевелить, чтобы выяснить, как у неё дела! А теперь, готов был разнести эту чертову кнопку, как будто скорость движения лифта зависела от силы удара по ней.