Подвох

Отчаяние готово было вот-вот вылиться через слезы. Она злилась на себя, но вместе с тем совершенно не понимала, почему должна переживать всё это? Даже если в какой-то момент сердце замерло – её вины в этом не было. Она просто поддалась чарам Маркуса Ротмана, как и все его мимолетные девушки, однако сумела вовремя остановиться. Просто проявила слабость перед обольстительным мужчиной, которого должна была обвести вокруг пальца. Об этом всё равно никто и никогда не узнает, и уж тем более сам Маркус. Их отношения слишком быстро закончились, так и не успев толком начаться. А всё почему? Потому что Маркус Ротман – неисправимый бабник, о любовных похождениях которого известно чуть ли не каждому!

Собравшись с мыслями, Стефания покинула дамскую комнату и миновала огромный зал практически незаметно, быстро перебирая ногами и скрываясь за огромными вазами с пушистыми белыми цветами. В гардеробе ей без промедлений вручили пальто и уже через минуту она захлопнула заднюю дверцу жёлтой машины. И плевать ей было на болтушку Илону, которая уже явно позабыла о её существовании, радуясь подарку от Маркуса.

Домой Стефания вернулась совершенно подавленной. Прокручивая в голове их тихую, но взрывоопасную ссору с Маркусом, она всё больше осознавала, что в тот момент лишилась не только приличного заработка, но и возможности надеяться. Маркус был слишком испорчен и избалован женским вниманием, чтобы по-настоящему заинтересоваться ею и хотеть построить с ней отношения.

– Уже вернулась? – встретил её брат с уставшей миной. – Так скоро…

– Да, я… – запнулась Стефания, изобразив улыбку. Говорить о Маркусе не было сил. А о том, что её миссия провалена, она скажет завтра. – Там что-то случилось у его друга и я попросила отвезти меня обратно домой.

Серафим с недоверием оглядел её, но спрашивать ничего не стал. Правда, когда Стефания достала сотовый из сумочки и молча направилась в спальню, он тихонько окликнул её.

– Стеш… Тут такое дело…

Девушка медленно обернулась. Наверное, каждому известен этот осторожный и безжизненный тон, от которого незамедлительно пробегает мороз по коже.

– Что случилось?

– Мама позвонила минут десять назад. Нашей бабушке очень плохо, Стеш. Её увезла скорая.

Глава 19

Ему же лучше будет, если он просто проигнорирует его появление.

– Бог мой! Снова ты здесь! – воскликнул Леон, облокотившись на стойку администратора. – Мария, будь паинькой и ущипни меня, а то боюсь, что всё это – лишь мой сон.

Маркус молча прошел мимо них, больно сжимая кулаки. Он был не в том настроении, чтобы изображать непринужденный вид и общаться с дерьмом в лице недалекого двоюродного брата.

– Что случилось, Маркус? Ты уже целую неделю тащишь сюда свой зад! – громко бросил Леон ему в спину. – Чувствуешь, как начинает загораться, да?

Громко хлопнув дверью своего кабинета, Маркус бросил пуховик в кресло, а сам, хмурый, как летняя туча, ворвался в личную уборную и врубил на полную мощность холодную воду. Он умылся один раз, второй, третий, но даже болезненный холод не мог остудить его пылающий гнев, просачивающийся сквозь кожу. Обозлившись на всех и всё вокруг, какой-то частью своего мозга Маркус понимал, что вел себя хуже прыщавого подростка, которому родители отказали в покупке очередной дурацкой побрякушки. Только в его случае всё было намного тупее: ему отказала девчонка, к которой, черт бы его побрал, тянуло, точно магнитом!

Грубо выругавшись себе под нос, Маркус расставил руки на широкой раковине и следил за падающими вниз каплями воды с собственного носа.

Черт, а она не шутила и не преувеличивала, говоря, что ничего у них не получится. Пару дней он даже пребывал в спокойствии, будучи уверенным, что Стефания решила в очередной раз продемонстрировать ему свой долбаный характер и упрямство, и очень скоро сама пожалеет об этом. Поднимется сюда и найдет слова, чтобы уладить возникшие между ними разногласия. И, как полнейший идиот, он прождал её всю неделю… Гребаную неделю, а от неё ни слуху ни духу!

Неужели она и впрямь решила, что он станет говорить с ней? Обсуждать то, что никакому обсуждению не подлежало? Она и впрямь чокнутая. И сейчас, как никогда, со всеми своими жалкими подколами Леон висел на самой ниточке потому, что в собственном бессилии Маркус винил именно его и едва сдерживался, чтобы не заехать тому кулаком по гнилой роже. Он подсунул ему Стефанию, заведомо зная, какая она. Видимо, у него до сих пор яйца от боли горели.

Черт! Стоило только представить, как его грязные руки прикасались к ней, так хотелось прикончить урода в сию же секунду. Ей-богу, если Леон появится здесь, то выползать будет по частям потому, что Маркус не сдержится. Он понимал, что с каждым днем всё глубже утопал в пучине собственных желаний и чувств, а цель, что твердо стояла перед ним, как самая яркая вывеска какого-нибудь современного парка развлечений, теперь меркла, превращаясь в обшарпанный временем и не погодой старинный билборд.