Поджигатель

В ресторане их сразу же усадили за столик у окна с прекрасным видом на закат, который она не успела оценить. В воскресенье вечером в заведении оказалось немноголюдно, и Ирина была рада, что у них не окажется зрителей для того, что наверняка превратится в жаркий разговор. Её отец заказал коньяк, когда им принесли меню. Ирина подумала о бокале белого вина, но потом решила, что не хочет, чтобы что-то мешало её мыслям. Для разговора с отцом ей не нужна была жидкая храбрость.

Когда официант вернулся с напитком для отца, они заказали ужин и ничего не сказали. Ирина почти пожалела, что не попросила вино. Решила, что лучший способ сделать это — прыгнуть в глубину. Вброд не получится.

— Тимофей сказал тебе, что мой развод с Кириллом окончательный?

Отец отпил глоток, прежде чем ответить.

— Сказал. Возникает вопрос: почему ты этого не сделала? Почему я узнал об этом от него?

Ирина услышала презрение в том, как отец сказал «он». Некоторые вещи никогда не меняются.

— Это случилось через неделю после того, как сгорела моя квартира, и это было не так важно, как приведение в порядок остальной части моей жизни. Зная твою реакцию, я не спешила сообщать тебе эту новость.

— Уверена, что это единственная причина?

— А какая ещё может быть?

— Может, ты жалеешь?

Ирина гордилась собой, что не рассмеялась вслух.

— Ты думаешь, я не сказала тебе, потому что передумала, и развод состоялся раньше, чем успела его остановить? — её голос обострился, и она оглядела зал, чтобы убедиться, что никто не заметил. Сбавив тон, продолжила. — Позволь мне быть предельно ясной. Я ни на минуту не сомневалась в том, что мне пора расстаться с браком. Если бы могла ускорить этот процесс, так бы и сделала.

— Ты можешь быть очень упрямой женщиной, Ирина.

— А я-то надеялась, что ты увидишь мне решительность.

— О, ты решительна, но это не значит, что права. Ты уходишь от хорошего. Ваш брак с Кириллом дал стабильность и безопасность.

— Для этого мне не нужен брак. Моя работа покрывает расходы на жизнь, — она не собиралась рассказывать отцу о своих планах относительно новой студии. У него возникнет масса вопросов и опасений, и она не собиралась давать ему возможность высказать сомнения. В её жизни больше не было места для людей, которые её не поддерживают.

— Поверь, Кирилл был не так хорош со мной и для меня, как тебе хотелось бы верить.

Отец нахмурился.

— Он тебя бил? Если он хоть пальцем тебя тронул…

— Нет, папа. Если бы он это сделал, всё закончилось бы гораздо раньше, уверяю. Но есть и другие способы причинить человеку боль.

Барков бросил на дочь взгляд, которого она не поняла, но ей нужно было выговориться.

— Вы оба любите принимать за меня решения и думаете, что знаете, как будет лучше. В твоём случае это происходило от любви и беспокойства. В случае с Кириллом это было связано с контролем и с тем, что он хотел, чтобы я была предсказуемой. И я признаю, что был долгий период, когда была счастлива отключить свои потребности и притворяться, что всё хорошо. Но это не то, что мне нужно или чего хочу. Могу позаботиться о себе сама, независимо от того, хочешь ты в это верить или нет.

— Я хотел, чтобы ты был в безопасности и чтобы о тебе заботились.

— Понимаю, папа, и знаю, почему ты считаешь, что Кирилл — правильный выбор, но в браке есть нечто большее, чем безопасность, и чувствовать себя в безопасности можно не только при наличии мужа с работой. Моя работа и мои друзья — та жизнь, которую я смогла вести после ухода Кирилла, — дали мне всё это и даже больше, потому что это больше того, чего я хочу.

Глава 61

— Родители не могут отключить беспокойство, которое у них появляется сразу после известия, что они таковыми станут, — философски заметил отец.

Ирина услышала волнение в его голосе. Она потянулась через стол, чтобы быстро сжать его руку, а затем отстранилась. Это была та ласка, которую Барков мог принять на публике.

— Ты не можешь защитить меня от всего. Я уже взрослая.

— Я даже не мог защитить тебя, когда ты была ребёнком, — отец выглядел так, словно сказал что-то, чего не хотел. Это было удивительно.

И его слова не имели смысла. Может быть, он и не был таким заботливым, как её мать, всегда проводил долгие часы в офисе и приносил работу домой, но по-своему он всегда находился рядом. Разве не так?

— О чём ты говоришь?

Прежде чем отец успел ответить, подошёл официант с закусками. Барков допил свой бокал и попросил ещё один. Он попробовал суп, и дочь уже собиралась задать свой вопрос, когда он сказал:

— Ты помнишь, почему начала танцевать?

— Да, я сломала лодыжку, и после того как сняли гипс, доктор решил, что это хороший способ набраться сил.

— Ты помнишь, как сломала лодыжку?

— Я споткнулась и упала с лестницы.

— Не совсем так, — сказал отец.

Ирина не помнила многих деталей того дня, всегда полагая, что травма повлияла на её память. В основном это были вспышки и образы первых дней, когда она пыталась смириться с гипсом. Мама устроила для неё спальню в гостиной, так что ей не пришлось подниматься наверх. Ирине нравилось, как весело и необычно это было.