Поединок

Там, за этим окном, и предполагается сделка, именно туда и должны доставить крупную партию кокаина для продажи оптовику. Наша задача — схватить обе стороны, что называется, за руку в момент совершения операции купли-продажи. В принципе для этого достаточно и того, чтобы покупатели вошли в разрабатываемую квартиру. При этом у них, разумеется, должна оказаться внушительная сумма наличности. Речь может идти о сотнях тысяч долларов. И если обе половинки — товар и деньги — состыкуются, значит, мы сработали не вхолостую. Если же нет, ни один суд не примет прочие аргументы во внимание. До суда в последнем случае дело вообще не дойдет. Слева, со стороны проспекта, взвизгивает тормозами «форд» ГАИ. Этих помощничков нам еще тут не хватало. Благо хоть до объекта не так близко, можно сравнительно незаметно отвязаться.

— Здесь стоянка запрещена! — самодовольно заявляет капитан, взбодренный нашими кислыми лицами. Надеется, видно, срубить немного деньжат. Не выйдет, братец. Ничего тебе от нас не отломится. — Ваши документы!

— Проезжай, сосед, не перекрывай движение, — показываю ему из окна свое удостоверение.

— У-у-у… Ну, ребята, не знал, что вы такие навороченные. Думал, простые смертные…

— Не мешай работать, — просит Баранов.

— Да я уже все, ребята. Удачной охоты!..

«Форд», взревев на прощание, уносится с быстрого старта.

Не стоит, пожалуй, мозолить здесь глаза. Мало ли на какого дурака нарвешься. Да и подопечные наши осторожны до мнительной капризности: чуть даже слегка что примерещилось — поминай как звали. Однако необходимо крутиться поблизости. Агент с минуты на минуту должен выйти на связь. И тогда промедление смерти подобно. Нам нужен не товар и деньги по отдельности, а то и другое вместе.

Заворачиваем к нужному дому. Проезжаем мимо него, не снижая скорости: мол, нам и дела нет до всего, что сейчас там произойдет. А где-то сзади нас в потоке машин так же валяет дурака и экипаж облупленного мебельного фургона с рекламной татуировкой на мятом боку. В нем затаились пятеро наших ребят. И еще где-то по второстепенным улочкам к объекту пробиваются на «жигуленке» остальные задействованные в операции силы. Обычный автомобиль с не совсем обычными пассажирами. Совершаем нечто напоминающее круг почета по окрестным кварталам и встаем на прикол, прячась в подворотне метрах в ста пятидесяти от нужного адреса. Мимо по улице неторопливо проезжает мебельный фургон. Он пристроится с противоположной стороны объекта, приблизительно на таком же расстоянии, как и мы. А обратно, хочется надеяться и верить, он поедет нагруженным подонками и их грязным товаром.

Ждем. Курим молча, словно боясь спугнуть затаившуюся, как и мы, рацию.

Весна уже, считай, наступила…

Наркотики убивают в человеке ощущение весны, солнца, деревьев. У наркомана не сожмется сердце при виде побитой собаки или плачущего ребенка. И в этом смысле наркоман изменяет природе…

И наконец заработала рация. Быть может, пора?

— Все, они на месте! — голос агента. Значит — пора.

— Давай! — бросаю Баранову. — В темпе джаза!

Тот мгновенно срывает машину с места, бросая ее к перекрестку уже на полном ходу. Черт возьми, на светофоре — красный. Но делать нечего, надо прорываться. И Баранов это знает не хуже моего, подсказывать ему не надо. Зажмуриваюсь, чтобы не видеть сплошного потока машин, перерезающих нам дорогу. Хотя в действительности поперек движения прем как раз мы. Надсадно визжат тормоза. Машину бросает вправо, влево, опять рывок вправо. Полный вперед!

Мы у цели. Выскакиваем из «нивы», на бегу доставая стволы. Одновременно с нами к парадному на полном пару подкатывает мебельный фургон, из которого еще до полной остановки выпрыгивают ребята, и не в маскарадных — под работяг да студентов — нарядах, а в камуфляже да с автоматами.

Вместе со всеми и даже несколько впереди, как и подобает командиру, взбегаю по лестнице. Сердце бьется в бешеном ритме. Давление, должно быть, зашкаливает: на глаза и виски давит тяжесть. Видимо, я действительно уже подлежу списанию в утиль. Но только не сегодня. Сегодня мы еще повоюем.

На лестничной площадке второго этажа аккумулируем силы, поджидая остальных. Каких-нибудь десять-двенадцать секунд — и все в сборе. Можно начинать задержание. Дверь, как мы и осведомлены заранее, деревянная. С металлической пришлось бы попыхтеть, а эта — пустяк для нашего молотобойца Подоляка. На звонки, разумеется, никто не открывает. Они там сейчас мечутся по комнатам. Как бы в окно товар не стали выбрасывать. Хотя и под окнами расставлены наши посты.

— Ломай! — отдаю приказ Подоляку, которого тот заждался.

Удары кувалдой сокрушают дерево и металл замка с третьей попытки. Первыми в логово врываются автоматчики. Выстрелы возможны лишь в одном случае: при оказании вооруженного сопротивления. Всякое иное должно быть подавлено без крови.

— Лечь на пол — руки за голову! Лечь! Всем, блядь, лечь!!! Руки за голову!!! — доносятся из комнаты устрашающие вопли моих ребят, перемежаемые глухими звуками ударов.