Поединок

– Неужели мне суждено погибнуть на космическом холоде? – грустно вымолвила Бьянка. В её прекрасных глазах проблеснула искорка надежды: – Давай выкинем за борт мою сумку, одежду, обувь, – ухватилась девушка за призрачную соломинку. – Выбросьв космос одежду и обувь пассажира, ещё какой-нибудь хлам… В конце концов ради спасения дамы и сам капитан мог бы избавиться от одежды и лишних вещей!

– Но не от заблуждений, – тихонько сказал Влодарек.

– Заткнись же наконец! – рявкнул на него Мамблер. – Не то я помогу тебе!

Бьянка вдруг беззвучно заплакала, закрывая лицо ладонями. Влодарек с внутренней иронической ухмылкой при возможно более нейтральном выражении лица с интересом ожидал развития событий. Ни о какой работе по заданию теперь не могло быть и речи.

Бьянка отняла ладони от лица и с мольбой посмотрела на пилота.

Мамблер не выдержал взгляда обречённой на смерть красавицы, заёрзал в кресле и уставился в стену.

– Десять минут до коррекции курса, – ни на кого не глядя, тусклым голосом объявил пилот.

– Хочешь, я пересплю с тобой? – использовала Бьянка последний козырь любой женщины.

Мамблер устало усмехнулся.

– Это по части пассажира, но он такого подарка пока не заслужил… Ты ведь прямым ходом из Калифорнии? – зачем-то уточнил пилот и, не дожидаясь ответа, обречённо махнул рукой: – «Травки» у тебя случайно не найдётся?

Бьянка перестала всхлипывать и приободрилась.

– Такие дела на самотёк не пускают. У меня всегда есть и «трава», и «крэк», и что-нибудь на третье – запас карман не тянет. Я прикупила «дурево» на Жулик-стрит – это Сансет-бульвар рядом с Беверли Хиллз, – когда нас возили на экскурсию к дому Ринго Старра.

– Забей мне косячок, – голосом страждущего и алчущего забвения мученика попросил Мамблер.

– Шесть секунд!

Бьянка порылась в сумке от «Селтаеба», достала всё необходимое и с поразительной ловкостью свернула две самокрутки с марихуаной – будто несколько месяцев стажировалась на Кубе по приглашению самого Фиделя Кастро, перенимая опыт у тамошних крутильщиц гаванских сигар.