Поединок трех сердец

– Дела моего мужа в полном беспорядке, мне остается только продать часть обстановки, чтобы вернуть некоторые долги. Но если я не смогу сохранить Эридж… остается старый охотничий домик, во всяком случае как я слышала на него никто не претендует.

– Вы не можете жить в таких условиях с вашим хрупким здоровьем. Я буду чувствовать себя причастным, виноватым в том, что ничего не предпринял. – Хантер избегал взгляда и говорил так взволнованно, что это не могло укрыться от Венеции.

Испытывая душевное смятение, он зачем-то встал, прошелся по комнате, снова опустился в кресло и, наконец совладав с чувствами.

– Позвольте мне говорить с вами прямо.

– Конечно, – волнение начало передаваться Венеции, и она уже не знала, чего ожидать от продолжения беседы.

– Сейчас неподходящий момент, и я вовсе не уверен, что когда-нибудь обстоятельства будут мне благоволить. Но все-таки, я рискну, надеясь, во всяком случае на ваше прощение. Миссис Маршал… Венеция, вы выйдете за меня замуж? Я могу предложить вам роль жены офицера и свое жалование, хотя оно и не так велико.

Предложение было таким неожиданным, что хозяйка Эриджа совсем растерялась. На ее щеках вспыхнул румянец, сердце болезненно сжалось, и она никак не могла заставить себя произнести хотя бы слово. Милый Хантер! Она питала к нему самые лучшие чувства и знала, что всегда может положиться на него, но выйти замуж…

– Я понимаю, – заговорил полковник, не дожидаясь ответа, – это не такая выгодная партия, на какую вы можете в будущем рассчитывать. И знаю, что вас не привязывает ко мне ничего, кроме дружбы, но могу пообещать: я сделаю все, чтобы вы никогда не пожалели о своем выборе.

– Мэтью, – она не дала договорить и взяла его за руку. – Вами руководит забота о моем будущем, и нежная дружба, и я высоко это ценю, поверьте! Но скажите честно, разве этого достаточно для счастливого брака?

– Я говорил, что меня считают косноязычным – он неожиданно покраснел, – но мне казалось, вы все понимаете, замечаете, даже при всей моей неловкости. Мной руководит вовсе не жалость и сочувствие, я люблю вас, Венеция. Уже давно, и даже не знаю, как это случилось! Доброта, которую вы проявили ко мне в Пембрук-холле, ваша беззащитность перед… но о покойных нельзя говорить плохо. Я пытался, не скрою, подавить свои чувства. Наверное, все стало ясно после пожара, когда я с готовностью отдал бы свою жизнь в обмен на вашу. Вот…теперь, когда мне нечего добавить, скажите, могу я надеяться?

Миссис Маршал переполняли чувства. Такое нежное, такое откровенное признание не могло ее не тронуть, да и какая женщина способна была устоять перед подобной бурей? Благородство, с которым Хантер избежал напоминаний о Бейли, о их недопустимом, несчастливом романе, еще больше возвысило его в глазах избранницы. Охваченная смятением, Венеция заглянула в свою душу. Ее чувства были совсем не такими как с Робертом, при мысли о полковнике не охватывал жар, сердце не сжималось в груди, напротив, его окутывало тепло и нежность. Она молчала, не в состоянии подобрать слов и даже посмотреть в горящие карие глаза.

– Если ответ: «Нет», лучше не говорите ничего! – он поднялся и отошел к окну. – Я хотел сообщить вам сегодня, что меня призывают на службу. Пожалуй, так будет лучше. Я как можно скорее уеду, чтобы не препятствовать вашему счастью.

– Вы уезжаете? Когда?! – Венеция встрепенулась.

– Через две недели. Наш полк возвращается в Вест-Индию.

– Так далеко! – слова сами сорвались с губ. Венецию охватила сотня смутных тревог, страх за дорогого друга и растерянность. – Что, если вас ранят или письма потеряются в дороге?

– Вряд ли я скажу в них больше, чем сейчас! Позвольте мне откланяться…

Не глядя на хозяйку дома, полковник в несколько шагов пересек комнату и взялся за дверную ручку, готовый сбежать по ступенькам лестницы и больше не переступать порог Эриджа.

– Нет, Мэтью, я вас не отпускаю! Посмотрите на меня!

Он повернул лицо, на котором читалась боль и досада на самого себя, свою самонадеянность.

– Прошу вас, вернитесь, – заговорила она уже мягче и поднялась навстречу. – Вы открыли мне сердце, позвольте сделать то же самое и не обижайте сомнениями в моей искренности. Я не та женщина, с которой вы могли бы построить счастливый, полный радости брак. Мое прошлое… вам не надо о нем говорить! Даже если мы сделаем вид, что ничего не было, вы ведь не сможете все забыть, как и я не смогу навсегда похоронить воспоминания. Но если это не станет препятствием, если вы готовы ждать, пока закончится мой траур, а спустя время новая привязанность не изменит ваших чувств… Я поеду с вами в Вест-Индию или куда забросит судьба. Я буду вашей женой, Мэтью.

Слушая свою прекрасную избранницу, Хантер чувствуя себя так, словно только избежал смертного приговора и вечного мучения в аду. Его пронзительные карие глаза смотрели на Венецию с такой любовью, что она невольно поддалась ответному чувству, пусть и минутному.

– Новая привязанность? – проговорил он, не веря своим ушам. – Об этом не может быть и речи. Что до остального…