Читаем Поэма о скрытом смысле. Первый дафтар полностью

любая тайна превыше, [чем для] двух, распространяется [для всех][182].

1050 Если две-три птицы ты свяжешь вместе,

то на земле останутся они, заточенные от мэки.

Совет считают прикрытый [= неявный] хорошим,

[когда тот с] намеком, [когда тот] с иносказанием путающим[183].

Советовался обычно Посланник, [спрашивая] прикрыто,

говорили они ему ответ и [пребывали] в неведении.

В притчу завернутое он [обычно] высказывал мнение,

чтобы не отличил недруг от головы ногу.

Он ответ для себя получал [обычно] от него,

а от вопроса его не чуял посторонний запаха [= сути].

История об ухищрении зайца

1055 На часок задержал он [свой] приход [ко льву],

затем пришел ко льву, когтями [добычу] дерущему.

По той причине, что с приходом он опоздал,

землю [в ярости] рыл лев и рычал.

Сказал он: «Я говорил, что договор с тем отребьем

будет пустым – пустым, шатким и недозрелым.

Лукавство их меня сбросило с осла [= с толку сбило].

Сколько [еще] надувать меня будет такая Судьба, сколько?»

Крепко увязнет повелитель (амир) жидкобородый [= наивный],

когда не смотрит ни взад, ни вперед из-за глупости своей.

1060 Дорога [кажется] ровной, но под ней [скрыты] силки:

голод по смыслу среди [множества их] имен.

Слова и имена – что силки.

Слово сладкое – песок[, поглощающий] воду жизни нашей.

Тот единственный песок, закипает вода от которого,

очень редко находим. Иди его поищи!

Источником мудрости станет мудрость взыскующий:

освободится он от обучения и от [его] причины.

Хранящая скрижаль [его] одной Хранимой скрижалью[184] станет,

разум его от Духа наделенным станет.

1065 Раз учителем был разум его сначала,

после этого стал разум учеником его [самого].

Разум, как Джабрил, скажет: «О Ахмад [= Мухаммад],

если я [еще] один шаг ступлю, то он сожжет меня!

Ты меня [здесь] оставь, отсюда [один] вперед гони,

предел мой таков, о Султан души![185]»

Всякий, кто остался из-за лени без благодарности [Богу] и терпения,

он знает только то, что ему следует идти в ногу с принуждением (джабр).

Всякий, кто принуждение привел [в оправдание], себя страдальцем сделал:

то же самое страдание его в могилу сведет.

1070 Сказал Посланник: «Страдание в шутку

страданье [подлинное] наведет, что умрет /потухнет/ он как светильник»[186].

Принуждение (джабр) чем бывает? – Сомкнуть [часть] сломанную

или связать какую-то жилу порванную[187].

Раз на этом пути ты ногу свою не сломал,

то над кем ты смеешься? Зачем ты ногу перевязал?

А к тому, чья нога на пути [Божественного] усердия сломалась,

подоспел к нему Бурак[188], и он уселся [и помчался].

Носителем религии был он, переносимым став.

Принимающим повеление [Аллаха] был он, принятым став.

1075 До сих пор он получал повеление от Шаха /Царя/;

отныне он повеление доводит до войска.

До сих пор звезды воздействовали на него;

отныне будет повелителем звезд он [сам].

Если у тебя затруднение возникнет во взгляде,

тогда ты сомнение имеешь в [том, что] расколется месяц[189].

Освежи [свою] веру, но не через речь языка [= не на словах],

о ты, что прихоть освежил скрытно.

Покуда прихоть свежа, вера свежей не будет,

ибо сия прихоть есть не что иное, как замук тех врат.

1080 Сделал ты истолкование Слова девственного,

себя ты [лучше] истолкуй, а не Поминание (Зикр) [= Коран].

По прихоти ты истолкование Корана делаешь,

принижен и искорежен из-за тебя смысл [Корана] возвышенный[190].

Поддельность жалкого истолкования мухи

Некая муха[, сидя] на былинке соломы и [средь лужи] мочи ослиной,

подобно кормчему то и дело поднимала голову,

говоря: «Я о море и судне уже прочитала [= изучила][191],

время какое-то в раздумье о них пребывала.

Итак, это – море, а это – судно и я —

муж-кормчий и команда, и лоцман».

1085 По поверхности «моря» гонит, бывало, она [свой] плот,

представлялся ей его [= «моря»] размер вне [всяких] границ.

Было безграничным то дерьмо /та моча/ по отношению к ней.

Тот взгляд, что увидел бы его прямо [как есть], где?

Мир ее простирался настолько, как и зрение ее.

Глаз /взор/ насколько, океан настолько же ее.

Обладатель [= автор] истолкования никчемного [на Коран] подобен мухе:

воображение его – моча осла, а представление – соломинка.

Если муха истолкование оставит по [своему] разумению[192],

ту муху Судьба превратит в [птицу] Хумай [= Феникс].

1090 Тот не муха, кому сие (примерным) уроком будет,

дух его не подходящим [его внешней] форме будет.

Рычание льва из-за опоздания зайца

Как тот заяц, что на льва замахнулся /со львом столкнулся/,

дух его разве был подстать [его] стану?

Лев говорил от верха ярости и гнева:

«Через уши мои враг завязал [мне] глаза.

Ухищрения принужденцев /джабаритов/ меня связали,

клинок деревянный их тело мое изранил.

Отныне и впредь я не стану слушать то лукавство —

вопли дивов и гулов они все».

1095 Разорви на куски, о сердце, ты их, не мешкай;

кожу /шкуру/ с них сдери, ибо они суть ничто кроме кожи /шкуры/.

Кожа /шкура/ чем бывает? Разговорами цветистыми,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сонеты 4, 24, 47 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 4, 24, 47 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда

     Сонет 24 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром, который является частью последовательности «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» сонеты (1—126). Сонет 24 затрагивает тему спора между взглядом и сердцем поэта в видении при внимательном рассмотрении своего близкого друга и партнёра по творческой деятельности, которому были посвящены и соответственно адресованы сонеты, вызвавшие нескончаемые споры среди критиков на протяжении уже нескольких веков. При этом, повествующий обнаружил иллюзорную картину того, что видят глаза, у которых нет возможности познать своим сердцем того, кого они пристально рассматривают. Характерной особенностью сонета 24 является то, что повествующий указал характерную психологическую уязвимость присущую любому человеку, когда он охвачен чувственными страстями, и именно тогда, даже интуиция или жизненный опыт были не в состоянии подсказать абсолютно верное решение. В отличие от поэтов-современников, тема затронутая в сонете 24, отражала сокровенные чувства и страсти автора во время его написания. Выводы: при кажущейся простоте и повторяемости темы, автор искусно вплёл в содержание сонета 24, аллегорическое сопоставление своего взора с художником-живописцем, а своё тело сравнил с холстом, натянутым на раме. Однако, написанный образ юноши был не до конца написан взором играющим роль художника, несмотря на это его образ оставался всегда милым для сердца поэта. Впрочем, по мере прочтения создаётся впечатление, что живописная картина с отображённым образом юноши всё время меняется, не находясь в статически неизменяемом состоянии. Зная изменчивую природу окружающего под воздействием немилосердного времени поэт сожалеет, что «эти хитрые глаза» всё время желают украсить образ юноши, поэтому они продолжают рисовать прекрасный образ юноши, так и до конца, не познавши его сердце, это — во-первых.  Во-вторых, можно догадаться, что литературные образы сонета 24 определённо послужили прообразами для написания романа «Портрет Дориана Грея» ирландским писателем и драматургом Оскаром Уайльдом.

Komarov Alexander Sergeevich;Комаров Александр Сергеевич

Драматургия / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная драматургия / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия
Сонеты 121, 22 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда
Сонеты 121, 22 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда

     Сонет 121 — один из 154 сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. Этот сонет является частью последовательности сонетов «Прекрасная молодёжь», в которой поэт выразил свою приверженность отеческой любви к юноше, который вдохновлял к написанию произведений литературы и драматургии. Сонет 121, является ключевым в контексте всей последовательности сонетов «Прекрасная молодежь» («Fair Youth») 1-127. Который приоткрыл автобиографические детали личной жизни поэта и гения драматургии на все времена. Содержание сонета 121 даёт полное право утверждать, что под литературным псевдонимом «Уильям Шекспир» писал Эдуард де Вер, граф Оксфорд, опираясь на переписку семейства Сесил и пометки на полях Библии, бывшей в личном пользовании у графа Оксфорда.    Основная тема сонета затрагивает падение морали из предыдущего поколения в последующее, но основной опорной точкой сонета является «аллюзия» с ссылкой на известную фразу из Библии обращения Бога к Моисею: «Я есмь то, что Я есмь…». Однако, характерной особенностью сонета 121 является факт выбора сюжетной линии, где автор сонета предпочёл тему, обратившись к «Одам» Горация, Книга III, поэма 6, 45-48. В «Одах» Горация есть известная, но не всегда, верно, истолкованная фраза: «Damnosa quid non inminuit dies / Зачем ты сокрушаешь то, что не за один день (было сделано)?».

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия