Поэма о скрытом смысле. Второй дафтар

драгоценные камни увидишь вместо простых камней.

Какие там каменья? Ты станешь целым морем,

станешь солнцем, пересекающим небосвод.

Работающий сокрыт в Своей мастерской,

ступай в мастерскую, увидь Его воочию!

760 Поскольку Работающего его работа прикрыла завесой,

ты не сможешь лицезреть Его вне его работы[126].

Поскольку мастерская – место пребывания Деятеля,

тот, кто вне ее, не ведает о Нем.

Так войди же в мастерскую, т. е. в небытие,

чтобы узреть вместе Творца и Его творение.

Поскольку мастерская – место прозрения,

то вне ее все сокрыто [мраком].

Ослушник Фир‘аун признавал только бытие

и потому был слеп в отношении Его мастерской.

765 Он непременно хотел изменить предопределение

и отвратить от дверей [своих] приговор.

Сам же приговор над путем этого хитреца

каждый миг потихоньку посмеивался.

Он убил сто тысяч младенцев безвинно,

чтобы отвратить веление и предначертание Аллаха.

Чтобы не пришел Муса-пророк,

он взвалил на свою шею тысячи притеснений и кровопролитий.

Он пролил столько крови, но Муса родился

и стал готовиться, чтобы покарать Фир‘ауна.

770 Если бы увидел он мастерскую вечную,

то руки и ноги его отсохли бы из-за его коварных замыслов.

В доме его Муса избавлен от преследований,

а он убивает снаружи детей понапрасну[127].

Подобно тому, кто потворствует плотской душе, который ублажает тело,

других людей он подозревает в ненависти,

Мол, вот – враг, вот – завистник, а вот – недруг,

а ненавистник его и завистник – его собственное тело.

Он – словно Фир‘аун, а тело его – Муса,

он бежит наружу, [крича]: «Где же враг?»

775 Его плотская душа нежится в доме его тела,

а он кусает локти от ненависти к другим людям.

О том, как люди порицали некоего мужа, который убил по навету свою мать

Некто во гневе убил свою мать

ударами кинжала и кулака.

Некий муж сказал ему: «Ты по подлой натуре своей

забыл о долге сыновнем.

Почему убил ты мать, скажи?

Что она сделала? Скажи, злонравный!»

Он ответил: «То, что совершила она – бесчестие,

убил я ее, и прах [могилы] укроет ее [грех]».

780 Сказал [осуждавший]: «О грозный! Убей и того мужа».

Ответил: «Что же мне, в день убивать по человеку?

Я убил ее и тем спасся от пролития крови многих мужей,

лучше перерезать ее горло, чем горла многих людей».

Твоя плотская душа есть эта распутная мать,

развратность которой повсеместна.

Так убей же ее, ведь ради этой низкой

ты готов каждый миг убить дорогого друга.

Из-за нее этот приятный мир стал тесен для тебя,

ради нее ты сражаешься с Истинным и людьми.

785 Если ты убил плотскую душу, то избавился от извинений,

не останется на свете у тебя ни одного врага.

Если кто-нибудь будет придираться к нашим словам

из-за пророков и святых (аулийа):

«Разве у пророков не была убита плотская душа?

Так почему же у них были враги и завистники?»

О ты, кто ищет истину, будь внимателен

и выслушай ответ на этот трудный и вызывающий сомнения вопрос.

Эти опровергатели были врагами самим себе,

они этим наносили раны самим себе.

790 Враг тот, кто покушается на чужую жизнь,

а не тот, кто сам вот-вот отдаст Богу душу.

Крошечная летучая мышь – не враг солнцу,

она – враг самой себе, оставаясь в укрытии.

Сияние солнца убивает ее,

но возможно ли, чтобы солнце пострадало от нее?

Враг тот, кто причиняет муки,

препятствует солнечным лучам превращать камни в рубины[128].

Все неверные препятствуют себе

воспринять сияние драгоценного камня пророков.

795 Разве могут быть люди завесой для глаз тех единственных?

[Напротив], это свои глаза люди делают слепыми и кривыми.

Они подобны индийскому рабу, который мстит

за раздор своему господину, убивая себя.

Он бросается вниз головой с крыши дворца,

чтобы его господину был нанесен ущерб.

Если больной станет врагом лекаря,

если мальчик станет враждовать с учителем,

То они, воистину, разбойники для самих себя,

подвергают ограблению свой ум и свою жизнь.

800 Если прачка разгневается на солнце,

если рыба разгневается на воду,

То посмотри, кому же будет худо,

кто в конце концов станет несчастным?

Если Творец сотворил тебя уродливым,

так не становись же и уродливым, и злонравным.

Если прохудились твои башмаки, то не ходи по каменистой земле,

и если есть у тебя два рога, не становись четырехрогим[129].

Ты завидуешь [и думаешь]: «Я ничтожней такого-то,

ничтожество возрастает в моей судьбе!»

805 Но сама зависть – ущербность и порок,

наихудший из всех недостатков.

Иблис от позора и стыда за низкое положение

подверг себя сотне лишений.

Он от зависти хотел быть превыше [всех].

Какое там «превыше»? Кровопийцей быть!

Абу Джахл[130] стыдился из-за [величия] Мухаммада,

из зависти он превозносил себя.

Его имя было Бу-л-Хакам («Отец мудрости»), а стало Абу Джахл

(«Отец невежества»).

Как много людей из-за зависти стали нелюдями!

810 В этом мире поисков не видел я

большего достоинства, нежели добрый нрав.

Бог сделал пророков посредниками [между Собой и людьми] для того,

чтобы проявилась зависть в беспокойстве.

Поскольку никто не ведал стыда пред Богом,

ни один обитатель [мира] не был завистником Истинного.