Поэмы Оссиана

Ночью приснился сон Оссиану; Тренмора тень встала пред ним, расплывясь. Он ударял, казалось, в туманный щит на многоводной скале Сельмы. Я восстал в гремящих стальных доспехах, я знал, что война близка. Наши паруса раздулись под ветром, едва лишь Лумон рассвету открыл потоки свои.

Приди же, Мальвина, луч одинокий, бодрствующий в ночи!

Кат-лода ПОЭМА

ПЕСНЬ [559] ПЕРВАЯ

Во время одного из путешествий Фингала на Оркнейские острова буря отнесла его судно в некий скандинавский залив неподалеку от жилища Старно, лохлинского короля. Старно приглашает Фингала на пир. Фингал, не доверяя ему и памятуя, как он в прошлом нарушил законы гостеприимства (Фингал, кн. 3), отказывается прийти. Старно собирает свои племена; Фингал решает защищаться. Наступает ночь, и Дут-маруно советует Фингалу наблюдать за движением противника. Король сам заступает на стражу. Приблизившись к противнику, он случайно подходит к пещере близ Туртора, где Старно держал в плену Конбан-карглас, дочь соседнего вождя. Рассказ о ней неполон, так как часть подлинника утрачена. Фингал приходит к месту, где Старно и его сын Сваран вопрошают духа Лоды об исходе войны. Встреча Фингала со Свараном. Песнь завершается описанием воздушного чертога Кру-лоды, которого, повидимому, следует отождествлять со скандинавским Одином.

Повесть времен старинных! Зачем ты, незримый скиталец, клонящий чертополох Лоры, зачем ты, ветер долины, покинул ухо мое? Не слыхать мне далекого рева потоков, ни звона арфы на скалах! Приди, охотница Луты, барду верни его душу.

Я взираю на Лохлин, озерный край, на извилистый, темный залив У-торно, где Фингал укрылся от океана, от ревущих ветров. Их мало, героев Морвена, в этом краю неведомом! Старно послал обитателя Лоды пригласить Фингала на пир; но вспомнил король прошедшее, и гнев его возгорелся.

"Не станет Фингал смотреть ни на мшистые башни Гормала, ни на коварного Старно. Смерть, словно тень, проносится над его воспаленной душой. Ужель я забуду тот светлый луч, белорукую дочь королей?[560] Ступай же, сын Лоды, слова его для Фингала - лишь ветер пустой, ветер, что катит взад и вперед чертополох по осенним долинам.

Дут-маруно - десница смерти! Кромма-глас - повелитель железных шлемов! Струтмор, живущий в крыле сраженья! Кормар, чьи корабли по морям беззаботно носятся, как метеор по мрачно-клубящимся тучам![561] Чада героев, восстаньте вокруг меня в этом краю неведомом. Пусть каждый взглянет на щит свой, как Тренмор, правитель браней. "Сойди ко J мне, - говорил король, - ты, что меж арф обитаешь. Ты отбросишь вспять этот поток иль поляжешь со мною в землю"".

Гневно восстали они вкруг него. Не говоря ни единого слова, они схватились за копья. Каждый из них погружен в свою душу. Наконец, пробудился внезапно звон их гулкозвучных щитов. Ночью каждый занял свой холм; мрачно стояли они, удаленные друг от друга. Несогласные звуки их песен вторгаются в ветер ревущий. Полный месяц поднялся над ними. Во всеоружии вышел вперед Дут-маруно могучий, бесстрашный охотник на вепрей со скалистого Крома-харна. В темной ладье подымался он на волнах, когда пробуждал Крумтормот[562] свои леса. Он на охоте блистал, окруженный врагами. Не ведал ты страха, Дут-маруно!

"Сын Комхала, - молвил он, - я двинусь вперед сквозь ночь. Из-за щита я стану следить за ними, за мерцанием их племен. Старно, властитель озер, предо мною и Сваран, враг чужеземцев. Не напрасно взывают они у камня власти Лоды. А коль не воротится Дут-маруно, тогда супруга его осиротеет в дому на равнине Кратмо-крауло, где встречаются два ревущих потока. Вокруг холмы, лесами одетые; вблизи океан стре мит свои волны. Сын мой, юный скиталец полей, провожает взором крикливых чаек. Отдай Кан-доне[563] голову вепря, расскажи ему, как рад был отец, когда на его подъятом копье содрогалась щетинистая мощь И-торно".

"Бороздил я моря зыбучие, - молвил Фингал, - не забывая праотцев; опасность была их уделом в минувшие дни. Ничто не мрачит моей души перед лицом супостата, хоть кудри мои еще юны. Вождь Кратмо-крауло, поле ночи мое".