Поэмы Оссиана

"Постой, - промолвил могучий Коннал, - постой, мой темно-багровый друг. Останься на этом луче небесном, сын открытой ветрам Кромлы. В какой пещере холма обитель твоя одинокая? Какой зеленоглавый холм упокоил тебя? Не услышим ли мы твой голос в буре? в шуме потока горного, когда появляются слабые чада ветра и несутся на вихре пустыни?"

Встал сладкогласный Коннал в доспехах гремящих. Он ударил в свой щит над Кухулином. Сын битвы проснулся.

"Зачем, - сказал колесницы правитель, - зачем вторгается Коннал в ночи? Копье мое могло б устремиться на звук, и Кухулин оплакал бы гибель друга. Говори же, Коннал, сын Колгара, говори: твой совет, как светило небесное".

"Сын Семо! - ответствовал вождь, - дух Кругала вышел ко мне из пещеры холма своего. Тускло мерцали звезды сквозь призрак его, и голос звучал, как далекий поток. Это посланный смерти. Он вещает о темном и тесном жилище. Проси мира, о вождь Дунскеха, или беги по вереску Лены".

"Он говорил с Конналом, - молвил герой, - хотя звезды тускло мерцали сквозь призрак его. Сын Колгара, это ветер роптал в пещерах Лены. А если то был Кругала призрак, что же ты не заставил его предстать моим взорам;[72] Спросил ли ты, где пещера его, жилище сына ветра? Мой меч отыскал бы тот глас и заставил открыть. что он знает. Только мало он знает, Коннал, ибо еще сегодня был здесь. Не успел он уйти за наши холмы. Кто же мог предсказать ему нашу погибель?"

"Духи летают на тучах и мчатся на ветрах, - ответствовал мудрый голос Коннала. - Они покоятся вместе в пещерах своих и там толкуют о смертных".

"Так пусть же они толкуют о смертных, о каждом, но не обо мне, вожде Эрина. Пусть обо мне позабудут в пещере своей, ибо не побегу я от Сварана. Если я должен пасть, могила моя возвысится в славе грядущих времен. Охотник прольет слезу на мой камень, и скорбь поселится рядом с высокогрудой Брагелой. Не смерти страшусь я, но бегства, ибо Фингал часто видел меня победителем. Ты, смутный призрак холма, покажись мне, явись на небесном луче и в длани своей мою смерть покажи; но и тогда не побегу я, о ты, бессильный сын ветра. Ступай, сын Колгара, ударь в щит Катбата, он висит между копьями. Да восстанут по звуку его герои мои на битву Эрина. Пусть медлит Фингал явиться с племенем бурных холмов, мы будем сражаться, сын Колгара, и гибнуть в битве героев".

Далеко разносится звон щита. Словно гребни бегущих синих волн, один за другим герои вздымаются. На вересковой равнине стояли они, словно дубы, что вширь простирают ветви, когда цепенеют они под напором мороза и сухая листва их шуршит на ветру.[73]

Чело высокой Кромлы от облаков поседело; рассвет трепещет на полуозаренном океане. Медленно плывет серо-голубой туман и скрывает сыновей Инис-файла.

"Восстаньте же, - молвил король темно-бурых щитов, - вы, пришельцы с Лохлинских волн. Сыны Эрина бежали от нашей угрозы, топите же их по равнинам Лены. А ты, Морла, ступай в чертоги Кормака и вели ему сдаться Сварану, пока не полег в могилу его народ и не смолкли навек холмы Уллина". И поднялись они, словно стая морских птиц, когда волны сгоняют их с берега. И зашумели они, словно тысяча гулких потоков, что встречаются в долине Коны, когда после бурной ночи они крутят темные заверти в бледном рассвете утра.

Как мрачные тени осени летят над холмами злачными, так один за другим поспешали угрюмо-суровые воины гулкозвучных лесов Лохлина. Высокий, как олень Морвена, шествовал король дубрав. Щит, прикрывавший его, сверкал, как ночной костер среди вереска, когда в мире темно и безмолвно и путнику видится дух, снующий в луче.

Вихрь с возмущенного моря рассеял густой туман. Сыны Инйс-файла явились, как гряда прибрежных скал.

"Ступай, Морла, ступай, - сказал король Лохлина, - и предложи им мир. Предложи им условия, какие даруем мы королям, когда их народы пред нами склоняются, когда их герои мертвы, а девы рыдают на поле".

Пришел могучий Морла, сын Сварта, и шествовал он величаво, властитель щитов. Он сказал синеокому сыну Эрина, окруженному сонмом, героев.

"Прими мир Сварана, - молвил воин, - мир, который дарует он королям, когда народы пред ним склоняются. Оставь нам равнины любезные Уллина и отдай супругу свою и пса. Супругу твою высокогрудую, дивнопрекрасную. Пса твоего, что быстрее ветра. Отдай их, признав, что десница твоя слаба, и живи отныне под нашей властью!"

"Скажи Сварану, скажи сему надменному сердцу, что Кухулин вовек не сдастся. Я отдаю ему темно-синий простор океана, а не то отдам. народу его могилы, отверстые в Эрине! Но вовек пришлецу не достанется желанный солнечный луч Дунскеха, и вовек на холмах Лохлина не поскачет олень пред быстроногим Луатом".

"Колесницы правитель тщеславный, - ответил Морла, - ужели ты, хочешь сразиться с моим королем, с тем королем, чьи суда несметные могли б увезти весь твой остров? Ибо ничтожно мал зеленохолмый Уллин. пред властелином бурных валов".