Поэмы Оссиана

Значительным изменениям подверглась преобразованная в "Битву при Лоре" ирландская баллада "Великое бедствие фениев". Во втором из своих "рассуждений" Макферсон сам на нее ссылался, признавая, что она рассказывает о том же событии, что и его поэма, основанная будто бы на параллельной шотландской балладе. Он приводил даже первую строфу ирландской версии: "Однажды, когда Патрик, несклонный читать псалмы, выпивал в своем жилье, он решил отправиться в дом Оссиана, сына Фингала, чьи высокие речи ему нравились".

"Этот святой, - иронизировал Макферсон, - иногда пренебрегал суровыми запретами своего призвания, пил вволю и так согревал свою душу вином, дабы внимать с приличествующим восторгом поэмам своего тестя". [695] Разумеется, подобное гротескное начало никак не укладывалось в стилистическую систему Макферсона, и он начинал свою поэму в ином тоне торжественным обращением к безымянному миссионеру: "Сын далекой земли, обитатель сокровенной кельи!" и т. д. (см. выше, с. 81). [696]

Вполне вероятно, что названные произведения не исчерпывают числа оссиановских поэм Макферсона, так или иначе восходящих к фольклорным источникам. Не исключено также, что в отдельных случаях Макферсон располагал и более близкими к его поэмам версиями, нежели те, что позднее зафиксировали кельтологи. Систематический сбор гэльского фольклора начался значительно позже его экспедиций, [697] и иные баллады и саги могли быть к тому времени уже утрачены.

Тем не менее возможность отдельных поправок и уточнений не меняет общего вывода. Совершенно очевидно, что Макферсон опирался на материалы фольклорной традиции, когда создавал свои большие и малые поэмы Оссиана. Он как бы держал их в голове, но независимо от того, насколько близко следовал он своему источнику (здесь диапазон достаточно велик - от довольно верного перевода до самостоятельного сочинения), писал он в соответствии с собственной поэтической системой, созданной, правда, с ориентацией на стиль гэльских баллад, но еще более приспособленной к требованиям преромантической эстетики XVIII в.

Недостаточно зная старину, да и самые фольклорные памятники, он допускал множество ошибок. Мы уже отмечали, что в отличие от подлинного древнего эпоса в его поэмах отсутствует конкретное изображение материального быта. По его воле кельтские воины облечены в доспехи, каких исторические кельты не имели, стреляют из луков, в действительности у них не существовавших, странствуют по морям, которых на самом деле избегали, и т. д.

Изобретением Макферсона были все эти многочисленные девы в доспехах, сопровождающие своих любимых: эпическая традиция таких не знала. В старинной балладе "Изгнание сыновей Уснеха", [698] положенной в основу "Дар-тулы", он нашел пример самоубийства героини Дейрдре после гибели ее возлюбленного. Здесь это был исключительный случай, но Макферсон сделал его правилом: у него все героини либо кончают с собой, либо просто умирают, получив весть - правдивую или ложную - о смерти любимого.

Чуждым фольклору были и сверхъестественные существа, которыми он населил поэмы Оссиана согласно представлениям своего времени о правильном эпосе. Духи, пролетающие у него в облаках и туманах чуть ли не на каждой странице, не имеют ничего общего с призраками в балладах или сагах, где они являются редко, только тогда, когда их вызывают, и при этом столь же материальны, как и живые люди. С другой стороны, рационалистическое мышление Макферсона заставило его отказаться от всякого рода лесных нимф и эльфов, обычных в сказаниях фенианского цикла. [699]

Не находя в гэльском эпосе нужных ему и в то же время привычных образов, оборотов, мотивов, он свободно создавал их, опираясь на хорошо известные каждому культурному англичанину его времени источники: Библию, "Илиаду" Гомера, "Энеиду" Вергилия, "Потерянный рай" Мильтона. В первых изданиях "Фингала" он даже помещал примечания с соответствующими ссылками, но в "Теморе" уже воздержался от них поскольку они обличали заимствования, что было замечено критиками. [700]