Поэт, или Охота на призрака

– Сегодня вечером. Это последняя возможность. Фонд будет закрыт, но у меня есть ключ от архива, поскольку мне иногда приходится откапывать старые сообщения по запросам прессы. Если мы не сделаем этого сегодня, завтра будет поздно – документы могут уплыть. У меня и без того было чувство, что ФБР не слишком нравится, как у нас хранятся дела, а теперь, когда они узнали, что ты хотел с ними ознакомиться… Я думаю, они явятся за ними завтра утром.

– Это Форд тебе сказал?

– Нет, вернее, не совсем. Я узнал об этом от Олин. Форд звонил в ФБР, но не Бэкусу, а некоей Рейчел Уоллинг. Она…

– Постой-постой! Как ты сказал? Рейчел Уоллинг?

Это имя было мне знакомо. Потребовалось несколько мгновений, чтобы я вспомнил: точно, эта Рейчел и была тем самым экспертом отдела ФБР по психологическому моделированию, который по запросу Шона составлял портрет предполагаемого преступника по делу Лофтон.

– Да, Рейчел Уоллинг. Она работает в ФБР аналитиком. А что?

– Так, ничего. Мне показалось, что я уже где-то о ней слышал.

– Рейчел трудится под началом Бэкуса и вроде как занимается вопросами координации усилий по известному тебе проекту между федералами и нашим НИИ. Олин утверждает, что мисс Уоллинг пообещала Форду разобраться с возникшей проблемой. Возможно, она захочет потолковать и с тобой тоже.

– Но я не хочу с ней разговаривать, во всяком случае – в ближайшее время, – отрезал я и встал. – Идем.

– Подожди, есть еще один момент. – Уоррен тоже поднялся. – Я не имею к этому никакого отношения, договорились? И ты должен пообещать, что используешь полученную от меня информацию и все эти документы только в ходе расследования. В своей статье ты не станешь упоминать, что получил доступ к архивным материалам фонда. Лучше вообще никому не говорить, что ты их когда-либо видел – твоя несдержанность может стоить мне работы. Договорились?

– Да, Майк, я абсолютно согласен со всем, что ты сейчас сказал. Обещаю, что не подведу тебя.

Мы вместе пошли к дверям.

– Смешно, – уронил на полдороге Уоррен. – Все эти годы я сам использовал источники, не понимая, чем они рискуют ради меня. Теперь я узнаю` это на собственной шкуре, и мне немного страшновато.

В ответ я только кивнул. Я боялся, что, если скажу хоть слово, он может передумать и вернуться домой.

Уже сидя в своей машине, Майк добавил к нашему договору еще несколько пунктов.

– Ты не должен будешь упоминать в статье мое имя, – сказал он.

– Ладно.

– И не ссылайся на меня как на «источник в Фонде поддержки правопорядка». Напиши просто: «по сведениям источников, близких к расследованию». Это обеспечит мне хоть какое-то прикрытие.

– Хорошо.

– Тебе нужны фамилии людей, которых мог убить этот твой гипотетический преступник. Если ты найдешь то, что тебе нужно, попробуй не разглашать, каким способом ты это раскопал. Понимаешь?

– Конечно, Майк, все понятно. Да мне это и не нужно. Можешь не сомневаться – я никогда не подставлял тех, кто мне помогает. Эти материалы необходимы только для того, чтобы найти новые подтверждения моей теории. Что-то вроде рабочих чертежей, которые никто и никогда не увидит.

Некоторое время Уоррен молчал, но потом в душе у него все-таки проснулись сомнения.

– Форд все равно поймет, что это я.

– Тогда останови машину. Я не хочу, чтобы ты потерял работу из-за меня. Придется как следует нажать на ФБР, только и всего.

Мне совсем не хотелось «нажимать на ФБР», тем более что я сильно сомневался, что это у меня вообще получится. Просто я обязан был дать ему возможность выбрать. Я еще не пал так низко, чтобы выкачивать из кого-то сведения для статьи, зная, что из-за меня человек потеряет свое место. Лишний раз отягощать совесть было ни к чему, ей, бедняге, и так приходилось несладко.

– Пока этим делом занимается Уоллинг, можешь даже не надеяться, что тебе что-то удастся выведать в ФБР.

– Ты что, знаешь мисс Уоллинг? С ней так трудно поладить?

– Да уж, настоящий кремень. Однажды я попытался втереть ей очки, но она мигом заткнула мне пасть. Олин как-то говорила, что Рейчел недавно развелась… в общем, что-то в личной жизни у нее не сложилось, вот она и лютует. Жаль, такая красавица! Видимо, до сих пор считает, что все мужчины – свиньи, и я боюсь, что это настроение у нее надолго.

У меня было что сказать по этому поводу, но я промолчал. Уоррен должен был принять решение сам, и я не хотел на него давить.

– Плевать на Форда, – сказал он наконец. – Пусть думает про меня что угодно, сделать он все равно ничего не сможет. Я стану все отрицать, и, если ты не проболтаешься, то его подозрения так и останутся подозрениями.

– На мой счет можешь не беспокоиться.

Майк нашел укромное местечко на Конститьюшн-стрит, за полквартала от фонда, и остановил машину. На улице было довольно холодно, и густой пар от нашего дыхания клубился в воздухе перед самыми лицами. Я нервничал: похоже, не только Уоррен рисковал своим местом, но мы оба подвергались опасности.