Поэт, или Охота на призрака

Глэдден смотрел, как девица встает со стула. Короткая юбка в обтяжку нисколько не скрывала сеть варикозных вен на ляжках, и он подумал, что вряд ли сможет определить ее возраст. Этой потасканной кошелке могло быть тридцать, а могло и перевалить за сорок пять. Потом он решил, что, стоя к нему задом и низко наклоняясь за кошельком, который разыскивала в самом нижнем ящике шкафа, красотка намеренно демонстрирует постояльцу свои прелести.

Так или иначе, вскоре она повернулась к нему, держа в руках сумку, в которой и принялась рыться. Пока большая черная сумка разевала жабий рот и давилась белой рыхлой рукой, девица смерила Глэддена оценивающим взглядом.

– Ну как? – спросила она. – Возбудился?

– Нет, – нетерпеливо отозвался Глэдден. – Не думаю. Так есть у тебя мелочь?

Девица выгребла из зияющей пасти пригоршню мелочи и стала ее рассматривать.

– Не хами, дружок. У меня только семьдесят центов.

– Давай. – Глэдден подтолкнул к ней свой доллар.

– Ты уверен? Там шесть монет по одному пенни.

– Да, уверен. Вот, возьми деньги.

Девица положила мелочь на стойку, и Глэдден не без труда собрал ее, так как ногти у него на руках были обгрызены до мяса.

– Ты ведь из комнаты номер шесть, верно? – спросила девица, разглядывая список постояльцев. – Живешь там один. Неужели не скучно?

– К чему все эти вопросы?

– Просто интересно. Кстати, как ты коротаешь время в одиночестве? Надеюсь, не занимаешься рукоделием на моем одеяле?

И девица хихикнула. Ей удалось уязвить его, и она это знала. Глэдден немедленно вскипел. Он знал, что должен оставаться спокойным, понимал, что нельзя делать ничего такого, чтобы его запомнили, но не смог сдержаться.

– Интересно, кто здесь хамит? – спросил он. – Если тебе так хочется знать мое мнение, то я скажу: выглядишь ты просто отвратительно. Эти старушечьи вены у тебя на заднице смахивают на дороги, ведущие в ад, красотка.

– Эй, ты, подбирай выражения, не то…

– И что ты сделаешь? Выкинешь меня вон?

– Просто попридержи свой поганый язык.

Глэдден отковырял от пластика последнюю монетку и повернулся, чтобы уйти. Очутившись на улице, он нашел автомат и купил себе утреннюю газету.

Вернувшись в мотель, в безопасный полумрак своей комнаты, он принялся просматривать выпуск и наконец нашел раздел городских новостей.

Интересующий его репортаж должен был быть здесь, он знал это. Раздел занимал восемь страниц, Глэдден быстро просмотрел их все, но не обнаружил никаких сообщений об убийстве. Разочарование было очень сильным, и он даже сгоряча решил, что убийства чернокожих горничных не считаются в этом поганом городке новостями.

Он швырнул газету на кровать. Падая, она раскрылась на первой полосе раздела городских новостей, и Глэдден увидел снимок, который привлек его внимание. Там был изображен мальчик, катившийся на специальном коврике вниз по пластмассовому желобу. Тогда он снова взял газету в руки и прочел относящуюся к фотографии статью. В ней говорилось, что в Макартур-парке снова открылись горки, качели и прочие детские увеселения, которые временно не работали в связи со строительством в том районе станции подземки, из-за чего значительная часть парка долгое время оставалась закрытой для посетителей.

Потом Глэдден снова посмотрел на фотографию. Подпись внизу сообщала, что на снимке изображен семилетний Мигель Аракс. Район, о котором шла речь в статье, Глэдден почти не знал, но сразу догадался, что строительство станции метро могло быть одобрено муниципалитетом только в кварталах, где живут бедняки. В свою очередь это означало, что ребятишки, которые придут в Макартур-парк, принадлежат к малообеспеченным слоям общества и что большинство из них, скорее всего, будут темнокожими, совсем как этот мальчуган на снимке. Глэдден решил, что непременно сходит в парк, как только решит все неотложные вопросы, связанные с покупкой фотоаппарата, и отыщет новое убежище. С детьми бедняков ему всегда было легче. Голодная рыба способна клюнуть и на бумажного червя.

«Найти новое убежище, – подумал Глэдден. – Легче сказать, чем сделать». Пожалуй, это было его главной задачей на данный момент. Как бы тщательно он ни заметал следы, но все равно не мог оставаться ни в этом мотеле, ни в каком-либо другом. Любая гостиница относится к зоне риска, а ставки растут с каждым часом. Скоро его начнут искать – Глэдден чувствовал это каким-то глубинным инстинктом, которому не было названия. Времени в обрез, и он должен успеть найти безопасное лежбище.

Глэдден отложил газету и взялся за телефон. Прокуренный голос, прозвучавший в трубке, после того как он набрал номер, не узнать было невозможно.

– Это Ричард… из шестой комнаты, – сказал Глэдден. – Я хотел извиниться за то, что наговорил некоторое время назад. Я действительно вел себя по-хамски, и мне теперь стало неудобно.

Девица молчала, и Глэдден вынужден был продолжить:

– Ты абсолютно права, иногда здесь бывает чертовски одиноко, и мне хотелось бы знать, остается ли в силе предложение, которое ты сделала мне некоторое время назад.

– Какое еще предложение?

Девица явно старалась поставить его в неловкое положение.