Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

О тождестве змея с грозовою тучею предания и поверья представляют самые наглядные свидетельства, не позволяющие сомневаться, что между тем и другою существует самое близкое соотношение. Народная загадка: «мотовило-косовило[376] по поднебесью ходило, всем устрашило» или: «шило-мотовило под небеса подходило, по ниточке говорило» разгадывается двояким образом: и гром, и змей. Мотовило – снаряд для размотки пряжи; так как старинный метафорический язык уподоблял клубящиеся облака и тучи спутанной, косматой пряже, то громовая стрела, заостренная как игла или шило, казалась именно тем орудием, которым Перун разматывает небесную пряжу (т. е. рассеивает тучи). «По ниточке говорило» – выражение, указывающее на раскаты грома, которыми сопровождается эта работа: гром = Перуново слою. Очевидно, что приведенная загадка, служа для обозначения змея, имеет в виду не обыкновенного, земного гада, а мифического или молниеносного змея[377]. Из самого названия: «змей огненный» уже несомненна связь его с грозовым пламенем; в Эльзасе называют дракона der feurige drache, в Германии – glûschwanz; по мнению немцев, он является на небе красною или синею полосою. На то же указывают и русские поверья: змей, говорят крестьяне, летит по поднебесью в виде огненного шара и рассыпается искрами, словно горячее железо, когда его куют молотом; по другим показаниям, он несется черным клубом, а из раскрытой пасти его валит дым и пламя – представление, прямо снятое с природы: черная туча в полете своем по воздушным пространствам клубится подобными дыму парами и дышит огнем, т. е. вместе с вихрями выдыхает из себя и грозовое пламя. Это эпическое выражение сопровождает и все другие животненныс олицетворения громового облака; так о коне-туче говорится, что изо рта и ноздрей его огонь вылетает, из ушей дым столбом валит. В народных былинах встречаем «лютого зверя» Горынчища. Купался Добрыня в реке;

Как в тую пору, в то время
Ветра нет – тучу наднесло,
Тучи нет – а только дождь дождит,
Дождя нет – искры сыплются:
Летит змеище Горынчище,
О двенадцати змея хоботах.

Хочет он Добрыню огнем спалить, хоботом ушибить, но богатырь осилил и убил чудовище; много вытекло крови змеиной, трое суток стоит в ней Добрыня, не знает – как выбраться, и слышится ему глас с небеси:

Ты бей копьем о сыру землю,
Сам к копью приговаривай:
Расступись-ко матушка сыра земля!
На четыре расступись на четверти,
Пожри-ко всю кровь змеиную.

Послушался богатырь гласа небесного, и как сказано – так и сталося: пожрала мать сыра земля кровь змеиную. Пролитая змеем и пожираемая землею кровь есть метафора дождя, который струится обильными потоками из тучи, разбитой ударами громовника, и наводняет поля и равнины. Тот же эпизод повторяется и в стихе, повествующем о битве Егория Храброго со змеем лютым, огненным:

Из рота яво огонь-полымя,
Из ушей яво столбом дым идет.