Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

В ту эпоху, когда позабыт был действительный смысл древних метафорических выражений, мифы о летучих, огненных змеях повели к обожанию змей обыкновенных, ползучих[423]. По словам Кромера, в Литве и Польше дозволяли ужам и змеям селиться в домах, под печкою, чтили их как пенатов и приносили им в дар молоко, сыр, яйца и кур (ср. с преданиями о домовых цмоках); если они вкушали предложенную им яству – это принималось за добрый знак, и, наоборот, нетронутая пища указывала на грядущие бедствия; наносить какой бы то ни было вред этим гадам и убивать их было строго воспрещено. Крестьяне наши до сих пор считают счастливым предзнаменованием, если в избе поселится уж, и охотно ставят для него молоко; убить такого ужа – величайший грех! За змеиными и ужовыми головками и шкурками признается целебная сила. У других народов находим более ясные свидетельства о религиозном чествовании змей. И греки, и римляне чтили их как домовых охранительных духов; в Афинах, подле новорожденного ребенка, клали сделанную из золота змею. Но так как понятие о семейных и родовых пенатах было распространяемо на целые города и области, то полагали, что для каждой страны есть свой «genius, qui per anguem plerumque ostentitur». В Афинах на акрополе содержалась змея, посвященная богине – покровительнице этого города[424]; во время персидской войны, когда медовый пирог, который ежемесячно приносили этой змее, остался несведенным, афинские граждане отчаялись в защите своего города. В Эпире, в роще Аполлона, водились змеи, которым делались подобные же приношения; если они съедали приготовленную для них пищу – это служило предвестием изобилия и счастья в течение целого года. В храме элевзинской богини плодородия – Деметры также содержалась змея. Древние пруссы обожали огромную змею, за которою обязаны были смотреть жрецы; она покоилась на колосьях и питалась молоком. Сверх того, сохранились еще известия о почитании змей (эхидн) лонгобардами[425].

Глава седьмая. Великаны и карлики

Предания о великанах общи всем индоевропейским народам. Эти исполинские образы (создание которых еще не так давно поверхностная критика приписывала только грубой, ни на чем не основанной прихоти народного воображения) нимало не покажутся нам странными, противоречащими чувству художественной естественности, если мы убедимся, что они олицетворяли собой темные массы туч, заволакивающих все беспредельное небо, и те необоротимые силы природы, какими сопровождается их воздушный полет: вихри, метели, вьюги, град, дождевые ливни и громовые удары. В сокрушенных обломках скал, в исторгнутых с корнем вековых деревьях и в других следах, оставляемых разрушительными бурями и грозами, детская фантазия первобытных племен видела результаты свободной деятельности облачных духов; от чрезмерности тех средств, какие требовались для совершения подобных подвигов, она необходимо заключала о громадности самых деятелей. Такое стихийное значение великанов наглядно раскрывается из присвоенных им сверхъестественных свойств, а равно из той обстановки, среди которой являются они в народных сказаниях. Особенно интересны мифы о их происхождении и гибели.