Поэтические воззрения славян на природу. Сотворение мира и первые существа

На равнинных пространствах Руси не нашлось приличной обстановки для великанов – ни высоких гор, ни циклопических построек, к которым можно бы было прикрепить древние предания об исполинах; а потому предания эти и не получили у нас такой широкой обработки, какую встречаем на западе. Тем не менее воспоминания о великанских горах и камнях не чужды и русскому народу, так как основы подобных представлений коренились в мифах, вынесенных индоевропейскими народами из общей их прародины. В Могилевской губ. уверяют, что великан, взявшись одною рукою за верхушку любой горы, может легко поднять ее и перебросить на другое место. В Вельском уезде Смоленской губ. существует такой рассказ: в старое незапамятное время поднял великан огромный камень и подбросил его так высоко, что пока он летел на землю – успел вырасти еще больше, и когда упал – то разбился пополам; одна часть его продавила землю и образовала озеро. По другому варианту, великан играл камнем, словно мячиком, и наконец вскинул его вверх с такою силою, что камень треснул в воздухе и, свалившись, выбил озеро[442]. Так из облачных скал, разносимых бурной грозою, льются дождевые потоки и, собираясь в земные водоемы, производят ключи, реки и озера. Сказочный эпос знает богатыря Горыню, который ворочает самые высокие горы, бросает их куда вздумается и катает ногою, как малые шарики; ударом кулака он дробит скалы и заставляет дрожать землю – точно так же, как дрожит она от ударов Перуна. Об Илье Муромце сохранилось любопытное предание на его родине; когда Илья стал просить родительского благословения на славные богатырские подвиги и отец усомнился в его силе, тогда богатырь вышел на Оку, уперся плечом в гору, сдвинул ее с крутого берега и завалил реку. Под Муромом и поныне указывают старое русло Оки, засыпанное Ильей Муромцем. В связи с этим бросанием гор и скал великанами стоит известный и часто употребительный в народных сказках мотив, что герой, будучи преследуем вражеской погонею и желая задержать ее, кидает назад кремень или камень – и в ту же минуту вырастает на дороге высокая гора; вслед за тем кинутое им кресало (= эмблема грозового пламени) порождает огненную реку, а капли брызнутой воды превращаются в море, т. е. в руках бога-громовника и великанов громадная облачная гора кажется не более как камешек и широкое дождевое море – не более как глоток воды. Легенда выставляет св. Христофора великаном: когда умерла его мать, он пожелал насыпать над нею могильный курган, набрал в свой сапог земли и вытрусил ее на труп усопшей – и вот вознеслась гора, да такая высокая, что верхушкою подошла под самые облака, а там, откуда он брал землю, образовалась страшная пропасть; слезы (= дождь), пролитые великаном над этой пропастью, превратили ее в море[443]. Старинные насыпи и курганы считаются в литовских и славянских землях могилами исполинов и сильномогучих богатырей; у нас (как уже замечено выше) видят в курганах могилы волотов, а находимые в земле мамонтовые кости принимаются простанородьем за кости старосветских богатырей. В Верхотурье показывают камни, на которых видны углубления от пят ступавшего по ним богатыря или от пальцев его тяжелой руки; под Лебедянью есть камень с исполинскими следами, оттиснутыми ногою богатыря и копытом его доброго коня. Подобные же следы, по рассказам болгар, оставлены на скалах Марком-королевичем. По свидетельству саг, известных в Бельгии и в других странах Западной Европы, кони знаменитых героев (Баярда, Брунгильды и др.) и черти, прыгая с одной скалы на другую, оставляли на них отпечатки своих ног. Эти предания напоминают нам Пегаса и других мифических коней, которые, ударяя своими копытами в облачные горы и камни, выбивали из них живые источники дождевых ливней.

Если бы даже мы не имели никаких иных данных, кроме поэтического сказания о Святогоре, то одно это сказание служило бы неопровержимым доказательством, что и славяне, наравне с другими родственными народами, знали горных великанов. В колоссальном, типическом образе Святогора ясны черты глубочайшей древности. Имя его указывает не только на связь с горами, но и на священный характер этих последних: Святогор-богатырь живет на святых (т. е. небесных, облачных) горах. Сила его необычайна:

Не с кем Святогору силой помериться,
А сила-то по жилочкам
Так живчиком и переливается;
Грузно от силушки, как от тяжелого беремени.

Самому громовнику не всегда совладать с этим богатырем титанической породы. Илье Муромцу, заступающему в народном эпосе место Перуна, калики перехожие дают такой совет:

Бейся-ратися со всяким богатырем
И со всею поленицею удалою,
А только не выходи драться
С Святогором-богатырем:
Его и земля на себе через силу носит.