Поэтика Достоевского

¹⁵ В религиозно-философской критике акцент делался на том, что герои Достоевского не суть головные, умозрительные создания автора, но Достоевский сам экзистенциально пережил их идейную драму. «Все герои Достоевского – он сам, одна из сторон его бесконечно богатого и бесконечно сложного духа, и он всегда влагает в уста своих героев свои собственные гениальные мысли», – утверждал Бердяев («Откровение о человеке в творчестве Достоевского». Указ. изд. С. 64), прекрасно понимавший при этом, что «противоречия» Достоевского имеют «объективную» природу – это противоречия «души России» (там же. С. 74). В устах Бердяева «отождествление» героев Достоевского с внутренним миром самого писателя означает в первую очередь субъектный характер изображения им человека (ср. прим. 6), показ Достоевским героя в «я-аспекте». Ср. также: «Нет сомнений, что всеми "бесами", о которых рассуждает Достоевский в своем романе, был одержим он сам, и все его герои, в известном смысле, суть тоже он сам, во всей антиномичности его духа. И ту духовную борьбу, которая раздирает Россию, он изживал в своем всеобъемлющем духе» (Булгаков С. Н. Русская трагедия // Булгаков С. Н. Соч.: В 2 томах. Т. 2. Избранные статьи. М., 1993. С. 525). Бахтин, настаивающий на социологическом пафосе творчества Достоевского, отдает, казалось бы, дань своему времени (крен в сторону «социологии», кстати, сильнее в редакции 1929 года). Это, разумеется, так, – но одновременно мыслитель ориентирован и на собственную заветную философскую цель: «полифонический» социум для Бахтина – не что иное, как определенная трансформация «мира ответственного поступка» ФП, новая – уже «диалогическая» – модель «бытия-события» бахтинской «первой философии».

¹⁶ О «раздвоенности» и «противоречивости» Достоевского писали все без исключения его критики – как религиозные философы, так и исследователи «поэтики», от Мережковского (ср.: «Никто так глубоко не исследовал религиозного раздвоения русского духа (…), как Достоевский». – Мережковский Д. С. Религия Л. Толстого и Достоевского. Указ. изд. С. 306) до Л. Гроссмана. Смысл, влагаемый ими в «раздвоение», при этом глубоко разнился: так, Мережков ский и Бердяев доходили до рассуждений о гностическом двоении в самом Божестве, гениально вскрытом, по их мнению, Достоевским («Огненная (…) полярность идет от самой глубины бытия (…). Если бы Достоевский раскрыл свое учение о Боге, то он должен был бы признать двойственность в самой божественной природе, яростное и темное начало в самой глубине божественной природы». – Бердяев Н. Откровение о человеке в творчестве Достоевского. Указ. изд. С. 65) тогда как литературоведы 20-х годов указывали на раздвоение героев в психологическом плане, на парность персонажей Достоевского, на смысл двойничества и т. п. (С. Аскольдов). Эта интуиция у Бахтина оформилась в концепцию тотальной диалогизированности художественного мира и «слова» романов Достоевского. Данное качество Бахтин связывает с особым художественным видением писателя; в религиозной же философии оно охарактеризовано как признак трагической антиномичности его миросозерцания.

¹⁷ Весьма частое у Бахтина отрицание «диалектического» момента у Достоевского полемически обращено против религиозно-философской критики (не только против Энгельгардта). Так, «диалектику» видели у Достоевского А. Волынский («Искусство его полно художественной диалектики, в которой обрисовывается отношение между человеком и Богом». – Волынский А. Л. Ф. М. Достоевский. С. 365), В. Розанов, в связи с бунтом Ивана Карамазова против мира замечавший, что «в столь мощном виде, как здесь, диалектика никогда не направлялась против религии» («Легенда о Великом Инквизиторе Ф. М. Достоевского». С. 100), Бердяев, по мнению которого «диалектика» Ивана или других героев Достоевского – это собственная «диалектика» писателя («Откровение о человеке в творчестве Достоевского». С. 70) и т. д. Стоит отметить, однако, что религиозные философы употребляют слово «диалектика» отнюдь не в гегелевском смысле, который подразумевает Бахтин. Они связывают с «диалектикой» древний, платоновский смысл, видят в ней искусство вести спор, беседу, – искусство обосновывать свою точку зрения. И так понятая «диалектика» на самом деле недалека от «диалога». «Диалог» у Бахтина, впрочем, отнюдь не сводим к «разговору»: как и у западных диалогистов, «диалог» у Бахтина имеет статус самого нравственного бытия.