Поэтка

«Сам ты креативный орех!» – нервно подумала Дашка, не сумевшая пока решить, нравится ли ей результат. Из зеркала смотрел на нее кто-то бледный, темноволосый, испуганный и непонятный.

– Тут искусственное освещение, истинный цвет не виден, – заговорщически прошептала ей Алина. – Присмотритесь к нему на улице – будет интересно.

Дашкин цвет волос, над которым так долго трудилась Алина из «Астры», не понравился никому.

– Деточка, из тебя сделали женщину бальзаковских лет, – озадаченно протянула бабушка, поджидавшая Дашку у стойки администратора. – И что это за провокационный оттенок?

– Это колорирование, то есть окрашивание и потемнее и посветлее… – смущенно сказала Дашка. – Основной цвет называется «божоле».

– Фон черный, блестит медным, переливается синеватым – не поймешь ничего, – пожала плечами бабушка.

– Я же говорила, не надо тебе краситься! – огорчилась мама, едва Дашка переступила порог квартиры. – Ты смахиваешь на баклажан.

– Вишня, малина, слива… – шутливо перечисляла узнаваемые оттенки Дашкиной головы тетя Люда, соседка, вечером заглянувшая к маме в гости. – Черная смородина и черешня… Дашка, из тебя можно варить компот!

«Твой тип окрашивания ассоциируется у меня со смешанным, эмоционально неустойчивым рисунком индивидуально-личностных свойств», – написал ей папа, которому она по электронной почте отправила фотографию.

В школе новую Дашку приняли не намного лучше.

– Извини, подруга, но когда волосы фиолетовые – это перебор! – фыркнула Света.

– Эй, ты голову моешь красным вином? – крикнул ей какой-то доморощенный эстет, пробегавший по коридору.

И только сосед по парте Коля Камышов тихо сказал:

– Очень красиво… Только вот…

– Только что? – раздраженно бросила смягчившаяся было Дашка.

– Только наша Инна за это тебя убьет.

Инна Евгеньевна, классный руководитель Дашкиного девятого «А», строго следила не только за успеваемостью, но и за внешним видом учеников, запрещая мальчикам слишком длинные волосы, а девочкам – слишком короткие юбки, не говоря уже о крашеных волосах.

Был последний школьный день уходящего года, никаких уроков – только уборка и классный час. Дашка надеялась, что неучебная обстановка этого дня сгладит Иннину реакцию на цвет божоле.

Прозвенел звонок. В наступившей тишине хорошо был слышен узнаваемый стук каблуков: Инна Евгеньевна любила ходить на шпильках. Открылась дверь, девятый «А» приподнялся с мест, Инна прошла к своему столу и обвела взглядом класс.

– Даша! Ничего себе! На что похожа твоя голова?!

«Каждый выдвигает свою версию того, на что она похожа», – устало подумала Дашка. Вслух ничего не сказала, сидела понурившись.

В коридоре простучали другие каблуки – более глухо и грузно. Дверь распахнулась, и перед классом предстала сама директриса.

– Да сидите, сидите! – махнула она рукой в ответ на поспешный шум отодвигаемых стульев. – Мы получили сегодня результаты городского стихотворного конкурса. – Дашка подняла голову. – А также списки победителей районной олимпиады по литературе. Поздравляю, Инна Евгеньевна! – Директриса повернулась к учительскому столу. – В обоих случаях ученица вашего класса Федорова Дарья заняла первое место! Умница, Дарья… – Директриса отыскала глазами Дашку, на торжественно-невозмутимом лице проступило недоумение. – Только почему у тебя волосы… ммм… пурпурные?!

– Пурпур – цвет победителя! – нашлась Инна Евгеньевна. – Молодец, Дарья, поздравляем! Ждем дальнейших побед по литературе – на городском уровне, а в будущем, если получится, и в России!

Дашка поняла, что цвет «божоле» ей простили – с учетом прошлых и будущих учебных заслуг. Только отчего-то ей стало совсем противно.

Она выудила из-под парты сумку, дисциплинированно – под идеально прямым углом – подняла руку:

– Можно выйти?

– Можно, – кивнула Инна.

И Дашка вышла совсем. Раздевалка была открыта, не пришлось даже искать дежурных. Сапоги, шарфик, пуховик. Перчатки пока в карманах. Зимнюю шапку – в сумку, на крайний случай, а вообще-то сойдет и капюшон. Все, можно смело на улицу, в бодрящие минус пять предпоследнего дня декабря.

На школьном крыльце стоял Толик Петровский.

– Привет, – сказала Дашка.

– Привет, – бесцветно ответил Толик. Посмотрел на нее, нахмурил высокий лоб, силясь о чем-то вспомнить.

– Мы с тобой танцевали на дискотеке три дня назад, – объяснила она. – Но у меня были другие волосы…

– А, точняк! – оживился Толик. – Слушай, я забыл, как тебя зовут.

Дашка молчала.

– Ну так чё?

Пауза.

– Звать-то тебя как?

Дашка отвернулась и стала спускаться с крыльца. Ступенька, вторая, третья… Не поскользнуться бы.

– Эй, безымянная звезда! – донеслось ей вслед. – А с какого перепугу ты стала черная как ворона? Покрасилась бы в блондинку – я бы тебя в клубешник позвал!

Дашка прошла по школьному двору, толкнула старую неповоротливую калитку и бережно прикрыла ее за собой. Выйдя на заснеженный проспект, ускорила шаг. Дома ждали горячий суп, предновогодняя уборка в компании с мамой и заветный блокнот в бархатистой обложке. Ему Дашка готова была поведать продолжение стихов о плывущей звезде.