Поэты 1840–1850-х годов

Вот угас огонь денницы,
Ветер воет меж ветвей,
В небе проблески зарницы:
Друг, впусти меня скорей!

Над скалами тени бродят,

Дух стесняется в груди;
Огоньки в болотах всходят:
Дева, в дом меня введи!

Отодвинь запор скорее,

Холод члены костенит;
Сердце ж бьется всё сильнее —
Как нагорный ключ кипит.

Или нет мне упованья?

Что так долго медлишь ты?
Иль сердечные страданья
Для тебя одне мечты?

Под полнощные удары

Пред священной тишиной
Я клянусь рассеять чары,
Овладевшие душой.

Разорву любви оковы —

И опять свободен я!
Ах, покинь твой нрав суровый,
Сжалься и впусти меня.

Башню знаешь над скалою…

Слышишь бездны дальний рев:
Коль отвергнут я тобою,
Там я брошусь в черный зев.

И безгробным привиденьем

Стукну в полночь у дверей;
Нет у мертвых сожаленья…
Ах, впусти меня скорей!

<1830>

175. ПЕСНЯ О ЦАРЬКЕ В ГОРОДКЕ (Из Беранже)

О ЦАРЬКЕ В ГОРОДКЕ,

МОЛОДЦЕ И ОТЦЕ,
О ЕГО ЧУДЕСАХ,
О ПИРАХ И ТРУДАХ,
ОБ УКАЗАХ С УМОМ
И О ПРОЧЕМ ИНОМ

(Из Беранже)

Был городок и в нем царек,
             В истории безвестный,
Вставал с зарей, хоть поздно лег,
             А спал всегда чудесно,
Хоть не на лаврах — в колпаке,
Под фризяком, на сундуке.
             То-то любо, то-то мило,
             То-то славный был царек!

Без хрусталя он у стола,

             Лишь было б чем напиться,
И сам потом седлал осла
             По царству прокатиться.
При нем гвардейский часовой
Был пудель грозный и дворной.
             То-то любо, то-то мило,
             То-то мудрый был царек.

И не царем, а молодцом

             Его красотки звали,
И поделом его «отцом»
             Все слуги почитали.
И сколько там сирот и вдов
Спешило под его покров!
             То-то любо, то-то лихо,
             То-то дельный был царек.

Давал закон ко благу он,

             Чтоб горе не нависло,
А не указ со всех сторон,
             Всё числа, да без смысла.
И взяток у него не брал
Ни копиист, ни генерал…
             То-то любо, то-то мило,
             То-то правый был царек.

Он вел одну войну — сгонял

             С плеши́ и мух, и мошек,
Бутылкам — спуску не давал,
А вешивал лишь кошек.
             И умер он, когда в летах
Был еле-еле на ногах.
             То-то любо, то-то лихо,
             То-то добрый был царек.

И много лет царька портрет

             В народе сохранялся,
И вывеской любви предмет
             Под елкой красовался.
И кто ни взглянет, ни зайдет —
Царька невольно помянет:
             То-то горько, то-то жалко!
             То-то славный был царек!

1830

176. ЦВЕТОК Русская песня