Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 2

Да! Диктовался и диктуется
Лишь временем
                         высокий стиль.
На танцплощадках и на улицах
Когда-то «модным» был костыль.
И шибко модные
                      и стильные,
Чтоб как-то стало веселей,
Ежевечерне
              мы, костыльники,
Сигали из госпиталей.
Фронтовики, ребята взрослые,
Но были
          с озорством на «ты» —
Уже в окне мелькают простыни
И свешиваются бинты.
Идем... Под хлипкими березами,
Пугая в городе ворон,
Стоял серебряный и бронзовый
Медалей наших перезвон.
Потом оркестр.
                   Сверкают молнии.
В саду, у самого лица,
Оркестр играл «Шаланды, полные...»
Из кинофильма «Два бойца».
В тех звуках
               ухарство и мужество,
За тактом такт, во все концы;
И каждый вслушивался в музыку,
Как два бойца,
Как все бойцы.
Полуходячие,
                 не денежные,
Полуодетые притом.
...Но нет, не обижались девушки,
Что мы не в «полном боевом».
И, переполненные вальсами,
Они казались всех милей —
Своими худенькими пальцами
Касались наших костылей.
А мы
       прощались независимо
И не трепались про любовь,
Надеясь обмануть комиссию
И на передовую —
Вновь!
И сквозь неясность и томление,
И сквозь безветрие и штиль
Нам ночью
Снились наступления —
И в этом был
                высокий стиль.

1973

«Порой бывало — люди на войне…»

Порой бывало —
                люди на войне
И от случайной погибали пули,
Не в схватке, не на танковой броне,
Не в обороне
И не в карауле...
Нелепейший обстрел.
                            Встают дымы,
Полуторка трясется на ухабах —
И стон, и кто-то падает... А мы,
Мы скорбно пишем людям:
                              «...смертью храбрых».
Писали мы — и видели глаза
Старушечьи, девчоночьи, ребячьи...
Сверкнула на Рязанщине слеза,
Еще одна...
            Могли ли мы иначе?
Мы лгали?
Нет, не лгали мы ничуть —
Такое было б
                 просто недостойно.
Вот он лежит. Шинелка. Русый чуб.
В глазах его спокойно-преспокойно.
Ни в чем ни перед кем не виноват,
Лежит он,
           придавив спиною глину.
Беру его притихший автомат,
Диск полон?
            Нет, он пуст наполовину
Той ночью был
                   у перелеска бой,
Невиданный, пожалуй,
                                по накалу.
Наш друг строчил, от копоти рябой,—
И ни одною пулей не солгал он!
Горела степь:
                   кустарники, хлеба;
А он — спешил доставить донесенье,
Он мог и здесь упасть,
                              но... «не судьба»
(Как говорят в народе
                                и доселе).
Так полыхай же,
                     честный наш рассвет,
На крышах изб, как на высоких храмах.
Бесславной смерти не было и нет
У тех,
      кто жил на свете
                            жизнью храбрых.

1973

ПОДЪЕЗЖАЯ К УРАЛУ

Константину Мурзиди