Поезд. Бремя танцора

– Ты всегда был толстокожий, но мне казалось, что ты изменился. Хотя, последний месяц показывает, что не слишком. Ну и пусть. Все равно я рада тебя видеть, – улыбнувшись одними глазами, она выпила разбавленной соком водки.

– Сильно не увлекайся, ты ведь раньше водку не пила?

– Всему научишься. Ой, опять я вспомнила, ты мне говоришь, что тебе надо писать, ты не можешь не писать, а я, как идиотка, мол, питаться-то, чем будем, строчками твоими, что ли… Ты прости меня, я тебя совсем не понимала.

– А сейчас стала понимать лучше?

– Вот, ну, когда ты, Саша, исправишься! Я с тобой серьёзно, а ты…

– И я вполне серьёзен. Просто время такое – шутить. Иначе можно сойти с ума.

– Хорошо, включи музыку. Я хочу просто посидеть и послушать музыку, если ты не возражаешь.

– Да нет, сиди, разумеется.

– А, может, потанцуем? Просто как старые друзья?

Потанцуем-потанцуем, думал он, разглядывая её сиреневое платье, которое она по-девически одернула. Странно, хоть он и подтрунивает над ней, она не тяготит его своим присутствием. Как два школьника, отстранившись друг от друга, под невыносимо ностальгическую мелодию. Легкий флюид? Пульсирующие токи побежали по руке. В конце концов, можно и приблизиться. Знакомая и неизвестная, забытая и неповторимая. Кажется, он подпал под влияние минуты.

– Аня, знаешь, ты будешь смеяться, я в тебе сомневался.

– Как это?

– Ну, это долгая история, я тебе как-нибудь расскажу. Думаю, сейчас не время. Ты по-прежнему хорошо танцуешь.

– Спасибо. Сегодня вечер обмена любезностями.

– Молчи, – он откинул волосы и поцеловал её в шею.

Она замерла. Запах духов окутывал сознание. Одна рука обнимала всё крепче, другая рука, сцепившись с её рукой, как бы преодолевала сопротивление. Он почувствовал, что её колени начинают дрожать, первое легкое касание губ, грубое сжатие и новая попытка. Прерывистое дыхание, полное бездействие логики…

И вдруг она слегка оттолкнула его.

– Погоди, погоди, я не могу так сразу.

– Хорошо, конечно, давай погасим свет.

– Ну вот, Анна Владимировна, теперь Вы все слышали собственными ушами. Теперь Вы понимаете, почему мы Вас остановили, когда Вы выходили из подъезда?

– Только в общих чёртах. Вы ещё ничего толком не объяснили.

– Объясняю, – Реутов расхаживал по комнате в своей обычной манере, – Аннушка, которая Вас… замещает, так сказать, ни в чём не повинное создание. Но действует она по своей воле. Конечно, она не знает, что она вовсе не человек, и все, что, как она думает, она помнит, всего лишь копия Вашей памяти, с некоторыми доработками. Но ничего страшного не произошло, поверьте, Вам ведь абсолютно безразличен Юферов?

– Да собственно…

– Уж извините великодушно, что мы Вас использовали. Знаете, теория теорией, а практика даёт подчас неожиданные результаты. Впрочем, я сам собирался сегодня рассказать это Вашему бывшему мужу. Думаю, результаты, которых мы достигли, вполне удовлетворительные. И я хочу, чтобы Вы при этом присутствовали, так сказать, живое доказательство, ведь он Вам не поверил прошлый раз, помните, Вы ему звонили из Москвы?

– Да, конечно, помню. Такое впечатление, что вы это помните даже гораздо лучше.

– Работа такая, – сардонически улыбнулся Реутов.

…Саня задумчиво курил на кухне. Аня вышла из ванны в полотенце, и он только сейчас заметил след на ключице.

– Что это у тебя?

– Подключичный катетер был. Недавно убрали, ещё долго будет видно.

– А зачем?

– Я тебе говорила. Ты не обратил внимание. Я болела. Даже хуже – едва выкарабкалась после той нашей поездки. А ты даже не поинтересовался, что со мной стало. Я спрашивала про тебя в бреду, говорят.

– После… поездки?

– Что ты так на меня смотришь? Ну, помнишь, «террористы», которые нас быстро отпустили, я ещё кашляла. Говорят, я почти умерла. Ты не подавился?

Саня закашлялся. Опять все возвращается. «Мумия возвращается». Придёт же в голову! Кто же Аня настоящая? Почему я ничего не помню, амнезия проклятая, меня, может, тоже с того света вытащили? А существую ли я вообще? Или она распадается на нейтрино и снова возникает в неизменном виде? Или их тут целая серия, запасных кукол? Мысли его прервал звонок.

– Алло, это Юферов Александр Сергеевич?

– Да…

– Это Азаровский. Борис.

– Очень рад. Вернее, ужасно удивлён.

– Александр, извините за нескромный вопрос, вы сейчас не одни?

– Вопрос в двенадцать ночи действительно нескромный. Нет, не один.

– Не Аня ли, случайно, в гостях?

– Случайно, да. Послушайте, Борис, я устал от всех этих спектаклей, объясните, наконец, что происходит!

– Именно поэтому я и звоню. Хотя, видит Бог, с большим опозданием. Дело в том, Александр, что Вы влипли в довольно грязную историю.

– Сейчас расскажите, что некий маг решил провести надо мной эксперимент.

– В точности так.

– И кто этот добрый Гудвин?

– Увы, не Гудвин, и не добрый. Это мой однокурсник, я Вам про него рассказывал. Вообще, можно я сейчас приеду? Это длинная история, только вот не знаю, как быть с Аней.