Поезд-призрак

Отдернув руку, она сразу же ее осмотрела. Все было в порядке. Хотя нет. Кое чего на ней больше не было. Не было сморщенной кожи. Она была такой же, как обычно, до старости. Теперь уверенная в своем решении, Марина протянула руку, которая стала исчезать в свете, исходящем из стены. Рука проходила дальше, а вместе с ней расступались стены, и набрав побольше воздуха и смелости, Марина сделала шаг вперед.

Когда обволакивающая пелена света исчезла, Марина со страхом открыла глаза. Она увидела, что очутилась в пещере. Можно было руками упереться в каменные стены, мокрый потолок нависал так низко, что возникло желание дотронуться до влажного камня.

Впереди мерцал тусклый огонёк. Пройдя вперёд, можно было увидеть высокий свод пещеры, широкие стены и почувствовать нарастающий жар. В середине пещеры стоял круглый стол, за которым сидело два человека, одетых в черные костюмы, застегнутые по самую шею.

Рядом со столом была огромная куча коробок. Коробок с фотоаппаратами. Один человек вертел в руках фотоаппарат, называя его номер и фамилию, второй заносил данные в компьютер.

На долговязом костюм весел, смахивая каждый раз пыль с коробок, которые он доставал. Второй, тяжело развалившись у кресле, пытался попасть в нужные кнопки толстым пальцем.

– 62-13-85. Грибаева Светлана Павловна. 76-18-65. Петелин Иван Гаврилович.

Второй человек откинулся на кресле, сладко потянувшись.

– Всё. На ноябрь норму добили. Можно расслабиться. Люций с переизбытком находит нам дурачков.

– Ага. Человечишки на халяву падки. Верят в волшебный фотоаппаратик. А мы забираем их счастье и любовь.

–А молодости то, посмотри сколько… – толстый отодвинулся со стула, показывая приятелю ползущий наверх график

– Пошли перекусим, а?

Оба встали и, тяжело переваливаясь, вышли в дальнюю дверь.

Марина немного подождала и тихонько подкралась к компьютеру. На экране был огромный список фамилий. Полистав, она попыталась найти свою фамилию, но поняла, что все они идут вразнобой. Тогда ввела в поиск фамилию и слово молодость. Поиск выдал один вариант.

Щёлкнув по графе, она прочитала. Смирнова Марина Игоревна. Желания: работать меньше, тратить деньги не считая. В соседней графе красным была отмечена дата. 20.10.18-20.10. Сверху красовалась надпись – срок пользования.

Это они целый год собираются ее использовать? Но если за месяц она стала такой, что же будет через год?

Трясущимися пальцами она стала кликать по всем кнопочкам. Наконец, нужная кнопка была найдена. "Снять с фиксации". Одно нажатие – и она свободна.

Не думая больше ни секунды, нажала кнопку. Теперь обратный путь. Через тоннель и прямо через стену в подвал, а оттуда наверх.

А на следующее утро коллеги снова говорили о том, как она хорошо выглядит.

А что фотоаппарат? Когда дома двое мальчишек, сложно уследить, чтобы ничего не разбилось))

11. Свита принцессы

Уже скоро Новый год. Джошуа посмотрел в окно. Оно отбивало лениво падающие капли дождя. Было пасмурно и серо. Ни лучика радости, ни цветочка счастья. Только маленькая елка, зарывшаяся в углу комнаты в ворох новогодних гирлянд и отсвечивающих от камина шаров.

– Вот такой хреновый новый год. – подумал Джошуа, вставая со скрипучего дивана и подтягивая к тебе левой ногой убежавшие тапочки. Крехтя, подошел он к столу, открыл крышку графина, и булькающими движениями налил воды. Вода была тоже с привкусом плесневелой серости, творившейся снаружи его старенького дома.

В углу заворочался Пес. Перевалившись на спину и подставив теплому огню камина свое грязное пузо, он сладко захрапел.

– Счастливец.

Невозможно просто так смотреть на это разнеженное пузо. И пусть бока впалы, а ребра торчат наружу, он счастлив. Счастлив тем, что тепло, тем, что получил вечером свою порцию похлебки. И тем, что хозяин рядом. Что еще нужно для счастья.

Посмотрев на большие часы с кукушкой, старик Джошуа зябко поежился. Уже скоро выходить, а на улице такая мерзость. Подкинув еще веток в камин, он резво натянул залатанные штаны, накинул куртку железнодорожника и смело вышел за дверь. В доме осталось только похрустывание сырых веток и жуткий разрастающийся храп Пса.

Проход от сторожки к станции был размыт. Балансируя на каждом шагу, шел Джошуа вперед. Не идти он не мог. Вперед было то, чего он ждал целый год. Жесткий ветер колкими иголками хлестал его по щекам. Джошуа шел, раздвигая ветки, обходя слишком глубокие лужи и хватаясь за стволы деревьев, пытаясь не зверзнуться в пучину грязевых склизких тропок, называемых когда-то дорогой.

Но вот впереди замигали огни станции, был слышен звук подходящего поезда, и Джошуа ускорил шаг. Станция была освещена единственным фонарем, под которым стали заметны все усилия новогоднего ливня, пытающегося залить землю и испортить праздник.

Взобравшись по скользкой лестнице, старик увидел открывающиеся двери вагона и звонкий детский смех. На платформу выскочила маленькая девчушка, весело размахивающая зонтиком, который никак не успевал закрыть ее от дождя.