Поездка в Порт-Артур

– Это сейчас решены, а можете ли вы дать гарантии на будущее? Китайцу, как цыгану, верить нельзя. Мне приходилось видеть горящие глаза китайцев, которые проезжают по пустынным районам Сибири, и слышать, как они цокают языками. Приходилось видеть карты по истории, по которым учат детей. Приходилось слышать разговоры даже вполне образованных людей, которые воспитаны на том, что это все их бывшие территории. Мне хорошо понятен вопрос перенаселения и безработицы, знаю, с каким желанием китаец едет работать куда угодно, и таких рабочих в России уже тысячи, – он немного помолчал. – А потом ведь для политиков найти повод – это дело одного момента, можно просто побеспокоиться об ущемлении прав этнических китайцев, а мировое сообщество, как всегда, поддержит. Как в бышей Югославии. Это в благополучной Америке, которая за океаном, китайцы, являясь хоть и не всегда полноценными гражданами страны, не будут кричать о том, что их обижают, а из России уже слышны их стоны от живодерства даже государственной милиции, и, уж поверьте, без внимания они не остаются. Это нас можно унижать в любой стране, потому что мы не уважаем себя даже в своей.

– Ну, не надо так уж мрачно.

– Анатолий Васильевич, но вы же сами только что поплакались на несправедливое отношение к русским артистам. Да и заплатят вам, видимо, совсем не так, как вашему Фрэнку. Давайте сравним.

– Да мы даже не знаем, сколько они получают.

– Как я понял, вы уже давно работаете с американцем, неужели за это время так и не поинтересовались, сколько же он получает?

– Вы знаете, Фрэнк действительно хороший, настоящий артист, и мне не хотелось бы сравнивать его с нами. Хотя к требованиям китайского режиссера он часто относится иронически, но все сцены выполняет очень качественно, и работать с ним довольно легко. Мы за это время неплохо подружились, но мне как-то неудобно было спрашивать его о зарплате, – Анатолий Васильевич немного помолчал, явно раздумывая, говорить или не говорить. – А вот он однажды сам спросил меня, сколько мы получаем здесь, и когда услышал ответ, очень удивился и покачал головой, но ничего не сказал. А я понял, что это совершенно не сравнимо с его гонораром.

– Конечно, какой же артист будет работать за эти деньги. Но почему вы-то согласились на такие условия?

– Вы, Алексей Семенович, действительно уже давно не были в России. Если бы не согласились мы, – Анатолий Васильевич тяжело вздохнул, – то согласились бы другие, которые сейчас в России сидят не только без денег, но и без работы.

– Вот вам и ответ, уважаем мы себя или нет. Если Фрэнк покачал головой, узнав о вашей зарплате здесь, то он бы, наверно, вообще упал в обморок, если бы узнал о вашей зарплате в вашем театре. Наши газеты часто кричат о том, что «появился свет в конце туннеля», но никакого света не видно, и похоже на то, что еще долго не будет видно.

– А вы знаете, что сказал американец о нашей стране?

Во время одного разговора он сказал:

– Послушай, Анатолий, я не политик, я вообще далекий от политики человек, даже в выборах не участвую, но все же газеты читаю, телевизор смотрю. Мы в Америке никак не можем понять, что происходит в вашей стране? Россия выстояла в такой тяжелой войне, стала мощной экономически развитой державой, которую боялся весь мир, имеет богатейшие природные рессурсы, вполне может гордиться своим научным и культурным потенциалом. Я немного знаком с русскими классиками, знаю русских художников, композиторов, музыкантов … И вдруг в мирное время, без войн, без особенных стихийных бедствий ваша страна разваливается, попадает в глубокий кризис, из которого не может выбраться уже целых десять лет. Как это? Почему? Ты же русский человек, ты сможешь мне это объяснить?

– Что я мог ему ответить? И я сказал:

– Да, Фрэнк, я русский человек, но я также далек от политики, как и ты, и хотя пока еще участвую в выборах, но тоже не очень хорошо понимаю, почему это происходит. Знаешь, в России ходит такая шутка, что если бы была возможность, то мы бы проголосовали за Клинтона или за Тэтчер.

– А может быть за Коля? – попытался пошутить тогда Фрэнк.

– Нет в России за Коля не проголосовали бы, он – немец, – вполне серьезно ответил я, а потом продолжил, – может быть причина как раз в том, что у нас пока нет своего Рузвельта.

– Ладно, не будем брать в расчет Ельцина, над которым смеялся весь мир. Но у вас же был и Горбачев, он сделал большое дело.

– Возможно, раз вы его так хорошо знаете. Горбачев действительно помог смягчить обстановку в мире, и у него были хорошие планы, но, к сожалению, он оказался слабым руководителем в своей стране и не смог показать твердость, так необходимую руководителю великой страны и соответственно не смог осуществить своих планов. Действительно, все видели необходимость реформ, но каждый понимал их по-своему: кто-то – как свободу совести, а кто-то – как свободу вседозволенности. Никто не ожидал того, что натворил Ельцин со товарищи.

– Но ведь русские дважды голосовали за Ельцина.