Поэзия и проза Древнего Востока

Не повинность ли несет человек на земле,
и не срок ли наемника — срок его?
Как раб, что изнывает по тени ночной,
и наемник, что ждет платы своей,
так и я принял месяцы зла,
и ночи скорби отсчитаны мне.
Ложась, думаю: «Скорей бы встать!» —
и ворочаюсь от вечера до утра.
В червях и язвах тело мое,
и на коже моей струп и гной.
Мелькают мои дни, как ткацкий челнок,
и без упованья спешат к концу.

Вспомни, что дуновение — жизнь моя;

уж не видать счастья глазам моим!
Видящий больше не увидит меня:
воззрят Твои очи, а меня — нет.

Редеет облако, уходит оно:

так сошедший долу не выйдет вспять.
В дом свой не вернется он,
и место его не вспомнит о нем.

Потому не удержу я уст моих,

и в утеснении духа моего скажу,
и пожалуюсь в удручении души моей!

Разве я пучина и разве я змий,[973]

что ты приставляешь ко мне дозор?
Чуть помыслю: «Утешит меня постель моя,
и подымет мою горесть ложе мое», —
как Ты снами ужасаешь меня
и наводишь на меня морок ночной!
Не дышать хотела бы моя душа;
лучше смерть, чем моя боль!
Довольно с меня! Не вечно мне жить.
Отступи от — меня! Мои дни — вздох.

Что есть человек, что Ты отличил его,

занимаешь им мысли Твои,
каждое утро вспоминаешь о нем,
испытуешь его каждый миг?[974]
Когда отведешь Ты от меня взор,
отпустишь меня сглотнуть слюну?

Пусть я погрешил, —

Тебе что я сделал, Соглядатай мой?
Зачем Ты поставил меня, как цель для стрел,
и сам для себя я в тягость стал?
Почему Ты не простишь мой грех
и не взглянешь мимо вины моей?
Ибо ныне во прах ложусь я:
будешь искать меня, а меня — нет».

Глава 8

И отвечал Билдад из Шуаха, и сказал: