Поэзия Латинской Америки

О безупречный, очей услада, герцог де Мармелада!
Где сегодня твои кайманы в дальней деревне Понго?
Где округлая, голубая тень твоих баобабов?
Где пятнадцать твоих красоток, пахнущих сельвой и тиной?

Впредь не отведать тебе жаркого из молодого мяса,

искать знакомые обезьяны вшей у тебя не будут,
не выследит глаз твой, нежный и томный, женственную жирафу
в оцепенелом молчанье равнины, в сонной жаре саванны.

Кончились ночи твои с кострами, взметавшими желтые космы,

и с монотонной капелью — вечным рокотом барабанов,
в чью глубину, как в теплую тину, медленно ты погружался,
дна достигая — заветного слоя прадедов и прабабок.

Нынче в нарядном мундире французском шествуешь ты изящно,

липкою патокой льстивых приветствий ты, царедворец, залит,
а ноги твои, наплевав на титул, орут из модных ботинок:
— Эй, Бабилонго, пройдись по карнизу! Пройдись по дворцовой крыше!..

Ах, как с мадам Кафоле учтив ты, как обходителен с нею!

Ты весь — как бархат на волнах скрипок на изумрудных волнах;
но еле сдерживаешь ты руки, вопящие из перчаток:
— Эй, Бабилонго, чего ты медлишь?! Вали ее на кушетку!..

От дна, от глубин, от заветного слоя прадедов и прабабок,

в оцепенелом молчанье равнины, в сонной жаре саванны,
плачут — о чем же? — твои кайманы в дальней деревне Понго,
о безупречный, очей услада, герцог де Мармелада!

Удовольствия

Французский флаг заходит в гавань. Шлюхи,
борделей лоно настежь распахните!

Британский стяг в порту. Пора притоны

от нищих завсегдатаев очистить!

Хоругвь американцев… Негритята

и пальмы все должно быть наготове!

Ром, девки, черные мальчишки. Сладость

трех главных сил, трех мощных воплощений
Антильских островов.

САЛЬВАДОР

КЛАУДИА ЛАРС [254]

Песнь об индейском ребенке Перевод Т. Глушковой