Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

Увы, ущелие пустое!
Давно ли в сетке гамака
желтело платьице простое,
как птица в глубине силка?

Давно ли женщина глядела

глазами чуть наискосок?
Кто улетел? Что улетело
и след впечатало в песок?

Давно ль смородиной зеленой

играли пальчики любви
и на веранде застекленной
шел спор меж милыми людьми?

Но кто ж возник здесь? Что возникло?

Кто плакал и не вытер слёз?
Какой бесчинствовал возница?
Куда увез? Зачем увез?

Под сенью бедного ореха

чего я жду? Кого я жду?
Какого голоса и смеха?
Какого шепота в саду?

Так утром, при погоде славной,

я шел меж опустевших дач,
овеянный печалью сладкой
и предвкушеньем неудач.

«Я книгочей, я в темень книг глядел…»

Я книгочей, я в темень книг глядел,
я звездочет, я созерцал пространство,
невежда, я не ведал — где предел любви,
что беспредельна и прекрасна.

Есть край бескрайним лепетам молитв,

и мера есть безмерным лептам плача.
Как я молился! Сколько слёз пролил!
Избыток муки — вот моя удача.

Я ранен был, и мертв, и снова жил,

и, в бесконечной грусти мирозданья,
грущу о том, что мало послужил
оплошности чрезмерного страданья.

ДАЛЕКАЯ ШХЕЛДА [94]

Тот снег — в ожидании нового снега,
скажу лишь о нём, остальное я скрою.
И прошлой зимой длилось действие неба
над Шхелдою, над осиянной горою.

Свеченья и тьмы непрестанная смена —

вот опыт горы, умудряющий разум.
Тот снег в ожидании нового снега —
в недвижности, но и в азарте прекрасном.

Неистовый дух, вечно алчущий света,

молящийся, страждущий и дерзновенный.
Тот снег в ожидании нового снега.
Далекая Шхелда и сумрак вселенной.

1958

КАМЕНЬ