Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Телега идет с Масиса-горы,
На телеге той — высока

скамья,А на той скамье — золотой престол,
А на том столе — пурпурова ткань,
А на том тканье — сидит царский сын,
А по праву с ним — шестикрылые,
А по леву с ним — многоокие,
А пред самым ним — отроки-краса,
А в объятьях их — то господень крест,
А в руках у них — лира да псалтырь,
Воспевают те, славословят те:
Слава всемогущему Христову воскресению!

Телегу ведут с Масиса-горы,

Ведут да ведут, устанавливают,
Вот телега стоит и не движется,
Колесо-то ее не вертится.
Проса шесть снопов, да сто клевера,
Да фиалок сноп наваливают,
Что по праву-то от Масиса-горы,
Наваливают, устанавливают.
А телега стоит и не движется,
Колесо-то ее не вертится.
У телеги той нити шелковы,
Серебряна шлея, золото ярмо,
А постромки виты жемчугом.
Но телега стоит и не движется,
Колесо-то ее не вертится.

Впряжены волы черные да белые,

Волы в яблоках, быстроногие,
И рога-то их крестовидные,
Так и шерсть у них — без конца жемчуг.
Вот телега стоит и не движется,
Колесо-то ее не вертится.
Возчик у нее ловок и велик:
Стан — что ивы ствол, широки плеча,
Перву пару он вот понукивает,
На вторую он вот покрикивает,
И телега тут с места сдвинулась,
С места сдвинулась, покатилася.

Покатилася вся телега тут,

Что по праву-то от Масиса-горы,
Покатилася, заскрипела ось,
И, поскрипывая, в Ерусалим въехала,
И Сиона нового воспели сыны
Песню хвалебную:
Слава всемогущему Христову воскресению!

Книга скорбных песнопений Отрывки

Слово к Богу, идущее из глубин сердца (Гл. 1)

I

Я обращаю сбивчивую речь
К тебе, господь, не в суетности праздной,
А чтоб в огне отчаяния сжечь
Овладевающие мной соблазны.
Пусть дым кадильницы души моей,
Сколь я ни грешен, духом сколь ни беден,
Тебе угодней будет и милей,
Чем воскуренья праздничных обеден.
Мой стон истошный, ставший песнопеньем,
Прими не с гневом, а с благоволеньем.
Из дальних келий, тайных уголков
Достал я слово, как со дна колодца,
Пусть дым сожжения моих грехов
К тебе, всемилосердный, вознесется!
Когда перед тобой предстану я
С застывшей на губах мольбой бесплодной,
Пусть жертва добровольная моя
Тебе не будет столь же неугодной,
Как стон Иакова в краю глухом^{27}

Иль попиранье твоего закона
Правителем греховным Вавилона^{28},Как сказано в Писании святом.
Мой дар тебе пусть будет, всеблагому,
Угоден.
Пусть тебя он ублажит,
Как дым кадильниц в скинии Силома^{29},Которую воссоздал царь Давид.
Кивот, освобожденный от плененья,
Давид поставил там на много дней.^{30}Да будет таковым и возрожденье
Погрязнувшей в грехах души моей!

II