Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Счастье пьяное мое в ум придет когда-нибудь.
Крепкий сон судьбы моей, он пройдет когда-нибудь.

Эту дверь раскроет вихрь, ночь засветит ясным днем.

Душу мне воровка душ вновь вернет когда-нибудь.

Враг в надежде на любовь ласки не дождется, нет!

Лишь презрение во мне он найдет когда-нибудь.

Для нее неверным стал, — может, черный зульф^{172}

ее,Как зуннар виясь, мой стан обовьет когда-нибудь.

* * *

Другим знавала ты меня, а ты — ты лучше, чем была,
Твоя умножилась краса, моя же молодость прошла.

Я только пламя, ты Халил^{173}

, — что ж я не гасну пред тобой?Нет, не умру я лишь затем, чтоб ты из сердца не ушла.

Не по приказу ты меня, по доброте своей утешь.

Насколько можешь, будь со мной и, сколько хочешь, будь мила,

Меня разбитым назовешь — смогу ли неразбитым быть?

Ведь облик видела ты мой, и сердце ты узнать могла.

Лишь на служение тебе стал препоясан Низами —

Ведь он для счастья двух миров желает, чтобы ты жила.

* * *

О луна, скажи, чьим гостем ты с твоей красою станешь?
Знаменьем красы кому ты, посланным судьбою, станешь?

Голова твоя покрыта сенью царственной из амбры.

С черной сенью, чьим султаном ты ночной порою станешь?

Ты сладка, с тобою рядом тростниковый сахар — горечь.

О грабительница сердца, где ты не чужою станешь?

Ночь темна, но путь мой светел, лишь боюсь дурного глаза.

Ты родник. Во мраке этом чьей живой водою станешь?

Ты уходишь. Дух мой тоже хочет прочь уйти от горя.

Болен Низами. Целебной ты кому травою станешь?

* * *

Месяц неполный прошел, ночи — лишь стража прошла.
Входит подруга моя; кубок она подала.

Дружески села она здесь, перед взором моим.

Страха в ней нет пред врагом; нет ей от ближнего зла.

На ледяное вино, на огневой поцелуй

Право имела душа; право, как честь, приняла.

Будто бы мед с молоком, с милой слился Низами.

К большему счастью лететь в мире не сыщешь крыла!

* * *

Так роза на щеках вина смеется,
Что вся душа вина до дна смеется,

И сад от смеха стал таким веселым,

Что и тюльпан в нем допоздна смеется.

И столько над собой рыдала туча,

Что аргаван, восстав от сна, смеется.

* * *

Ты рукой мне сжала сердце, жизнь влачу пустую я.
Жизнь моя к концу приходит, в верности тоскую я.

Всюду, где ты скорбь увидишь, мне ты сватаешь ее.

А тебе всегда желаю радость молодую я.

«А какой бальзам, спросила, нужен глазу твоему?»

Из-под ног твоих лишь только пыль хочу седую я.

Я одежду шью, мечтая о свидании с тобой.

На тебя надеть хотел бы ризу золотую я.

Долго ль жить еще ты будешь, проливая кровь мою?

О тебе по свету славу разношу благую я».

****