Читаем Поэзия перевода. Избранные переводы Ханоха Дашевского полностью

В полночь дочери Лилит нитью лунного светаПолотно расшивают,И одним покрывалом свинопасов убогихИ царей укрывают.В летний вечер погожий, наполняющий паркиИ людьми и цветеньем,Вышел из дому некто, чтоб грешить понемногу,Но с большим вожделеньем.Нетерпением полон, поднимает глаза он,А молитва простая:Чтобы вспыхнули звёзды, там, на тропах небесных,Жриц любви призывая.Вот в саду зазвучала разудалая песня,И весь сад встрепенулся;Промелькнул меж деревьев край чёрной вуали,Белый фартук взметнулся.И как сводницы звёзды: намекают, мигаютИх глаза золотые;И проходит дух блуда, поля овевая,И объяв мостовые.И доносится смех от реки, от балконов,От оград, что далече;И повсюду на окнах опускаются шторы,И погашены свечи.Тише! Сыт до отвала терпким запахом плоти,И от похоти пьяный,Мир лежит, задыхаясь от смрада, и тонетВ мутных струях дурмана.В полночь дочери Лилит нитью лунного светаПолотно расшивают,И одним покрывалом свинопасов убогихИ царей укрывают.

Пустыня сердец

Мезуза[24] висит у дверей ваших криво,В пустыне сердец ваших демоны пляшут,К тщете увлекают вас радостью лживой,На празднестве буйном знамёнами машут.Неведомо вам, что таится в пустынеОтчаянье – сторож, невидимый взору.Хранитель отвергнутой вами святыниМетлой он прогонит глумливую свору.Тогда огонёк ваш последний потухнет,И встанет разбитый алтарь сиротливо,И там, где ваш храм опозоренный рухнет —Там кошка в руинах завоет тоскливо.

Провидец, беги!

И сказал Амасия Амосу: «Провидец, беги!»

Амос 7–12.«Беги!» – Бежать я не обучен.Иду, как вол, со стадом вместе.Мой голос груб, язык не звучен,И не годится он для лести.То грех не мой, что сил не стало,Что опустился молот гнева:Кователь не нашёл металла,Попал топор в гнилое древо.И потому – роптать не стану!Уйду, ремень стянув потуже.Вернусь к стадам, в рассвет туманный,Не побоюсь жары и стужи.И дол увижу, полный песен,И будут рощи мне желанны;А вы – вы только тлен и плесень,И разметут вас ураганы!

Юбилейное

Под ярмом вашей ласкиВ прах душа моя пала;Горе мне! Моё словоПонапрасну звучало!Для чего вы явилисьВ дом мой? В чём моя сила?Не поэт, не пророк я —Жизнь меня наделилаРемеслом дровосека:Я достойно трудился,Только плечи устали,И топор притупился.Я батрак, я подёнщик!Часом в вашу округуЯ забрёл, и не времяСлавословить друг друга.Как поднимем мы лица?С чем мы выйдем на битву?Собирайте же силы,И творите молитву!

Народные мотивы

«Кто знал её раньше…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века
В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века

В антологию, подготовленную известным востоковедом и переводчиком японской поэзии Александром Долиным, включены классические шедевры знаменитых поэтов позднего Средневековья (XVII – начала XIX в.). Наряду с такими популярными именами, как Мацуо Басё, Ёса-но Бусон, Кобаяси Исса, Мацунага Тэйтоку, Ихара Сайкаку, Камо Мабути, Одзава Роан Рай Санъё или инок Рёкан, читатель найдет в книге немало новых авторов, чьи творения украшают золотой фонд японской и мировой литературы. В сборнике представлена богатая палитра поэтических жанров: философские и пейзажные трехстишия хайку, утонченные пятистишия вака (танка), образцы лирической и дидактической поэзии на китайском канси, а также стихи дзэнских мастеров и наставников, в которых тонкость эстетического мироощущения сочетается с эмоциональной напряженностью непрестанного самопознания. Ценным дополнением к шедеврам классиков служат подборки юмористической поэзии (сэнрю, кёка, хайкай-но рэнга), а также переводы фольклорных песенкоута, сложенных обитательницами «веселых кварталов». Книга воссоздает историческую панораму японской поэзии эпохи Эдо в ее удивительном жанрово-стилистическом разнообразии и знакомит читателя с крупнейшими стихотворцами периода японского культурного ренессанса, растянувшегося на весь срок самоизоляции Японии. Издание снабжено вступительной статьей и примечаниями. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Александр Аркадьевич Долин , Антология , Поэтическая антология

Поэзия / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия
Сонеты 3, 31, 53 Уильям Шекспир, - лит. перевод Свами Ранинанда
Сонеты 3, 31, 53 Уильям Шекспир, - лит. перевод Свами Ранинанда

Сонет 31 — один из 154-х сонетов, написанных английским драматургом и поэтом Уильямом Шекспиром. В котором, повествующий бард, действительно раскрыл своё сердце и описал детали, как личных, так и творческих приоритетов во взаимоотношениях с молодым человеком, адресатом сонетов. Сонет 31 входит в последовательность «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» сонеты (1—126). В сонете 31 поэт дал продолжение развития идеи, изложенной в заключительной части сонета 30, где повествующий изобразил приоритеты юноши в обладании творческим наследием поэта и драматурга, которое он оставил ему в память об вкладе уже умерших поэтов предшественников воплощённом в их произведениях. Например, один из наглядных примеров можно обнаружить в содержании сонета 31, это развитие платоновской теории «Идеи Красоты» в отражении её бессмертного образа, которое наряду с сонетами 3 и 53 вошло в это эссе. Идеи Платона и Аристотеля изначально тесно связывали не только сонеты 31 и 53, но и некоторые другие. Критик Эдмонд Малоун (Edmond Malone), рассуждая в дискусах об 9-й строке сонета 3 сделал ссылку, сославшись на аналогичные литературные образы из пьесы «Изнасилование Лукреции». По-моему мнению, вполне вероятно, что в этом фрагменте была отражена очередная интересная идея Платона — «воспоминаний прошлых жизней», о которой никто не упомянул. Но главное, это то, что исследование сонетов Шекспира, меня привело к окончательному выводу: несмотря на то, что сонеты являлись частной перепиской, они пропитаны идеями Платона и стоиков. Помимо этого, Шекспир не спонтанно изменил направленность обращения сонетов, а именно, не как это было в сонетах Петрарки к возлюбленной женщине, точно до наоборот, бард в своих сонетах обращался к юноше. Что в значительной степени укрепило меня во мнении, что Шекспир при написании сонетов опирался на платоновскую теорию «Идеи Красоты» для «отражения её бессмертного образа», в лице юного Саутгемптона. «Впрочем, но нужно было быть слепцом, чтобы не увидеть в сонете 31 Шекспира поэтическое изложение автором сонета философских взглядов Платона из его «Идеи Любви», где согласно теории, претендент на самореализацию обязан был осуществлять многочисленные акты самопожертвования самого себя ради этой идеи; и тогда совокупность второстепенных объектов суммировалась в главном субъекте, продолжая жить в нём новой, — второй жизнью» 2023 © Свами Ранинанда.  

Автор Неизвестeн

Литературоведение / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия