Поэзия социалистических стран Европы

Ярмарка, гомон, гнездо осиное —
будки, лавочки и шатры
крыты ветхою парусиною.
Хошь — покупай, хошь — так смотри.

Пряник сердечком — берите, девушки,

а там за крейцер — счастье в кульке.
Ребятишки сжимают денежки —
мелкие денежки в кулачке.

Ходят суровые старые барыни,

трогают, щупают, смотрят на свет,
ищут себе подходящий товар они —
чтоб без износу на десять лет.

Лает щенок — от тоски, от обиды ли,

что происходит, ему не понять.
Дамы в шелках — деревянные идолы.
Хочется мять, продавать, покупать.

Толпы людей валят по городу,

голос свистушек, хохот и спор.
В каждом трактире люда-то, гомону,
крику-то, дыму-то — вешай топор!

Все здесь шумит, покупает, торгуется,

пьяные крики срываются с губ.
Ветер шалит, парусина волнуется…
Ну а мне прицениться к чему б?

На рентгене Перевод В. Бурича

Здесь души не подвергают проклятью, вы не у Фауста в кабинете
это рентгеновский аппарат с магической красотой XX столетья
ультрафиолетовые лучи проникают здесь в мясо, мышцы и шрамы,
тело человека раскрывается, как зашифрованная телеграмма,
ибо тело сегодня — это душа, на которой начертано заранее,
для чего человек рожден — для счастья или страдания.

— Пан доктор, скажите, чем болен я, —

в груди как будто свинец и змея.
Тело мое лучами своими пронзите,
что вы увидели в нем, скажите!

— Мне легкие рассмотреть удалось.

Фабрика расписала их сажей и дымом.
В них свист трансмиссий и шум колес,
что кричат о труде твоем невыносимом.
Мне легкие рассмотреть удалось,
их голод сожрал и туберкулез.
Умрешь.

— Тяжелое бремя — болезнь и смерть,

но то, что во мне, и того тяжелее.
Доктор, прошу вас, меня не жалея,
тело лучами своими пронзите,
что вы увидели в нем, скажите!

— Я вижу сердце твое, человек,

семя, мечтавшее дать побег,
там, в мире, любовью и дружбой согретом,
где дети, жена и надежный друг,
где можно на хлеб обменять силу рук
и есть за столом под солнечным светом.
Я вижу сердце твое, человек,
и легче ему умереть, чем весь век
жить без любви.

— Об этой тяжести знаю я сам.

Но глубже меня просветите, до дна!
Гигантскую тяжесть найдете вы там.
С трудом я ношу ее. Кажется мне,
мир вздрогнет, когда сорвется она.

— Бедняк, я ненависть вижу на дне.

«На койку немощного свет упал…» Перевод С. Кирсанова

На койку немощного свет упал,
он под бинты проник, тревожа боль мою.
Товарищи идут за справедливость в бой,
товарищи идут — все, как один, в строю.

На койку немощного свет упал,

и дышит на нее из мрака ночи смерть.
Но почему идти я с вами не могу?
Я пасть хотел в бою, а должен умереть.

Эпитафия Перевод М. Светлова