Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Милость мне нужна теперь, а не вражда.
Не пережить мне всех моих обид!
Убедился я, что это навсегда.
Она одна страдальца исцелит,
Поэтому храню я верность ей.
Разноголосая молва не возмутит моих ушей.

Не смешно ли препираться мне с молвой,

Когда известно всем, что свой зарок
Не нарушил я, когда я сам не свой,
Обета моего живой залог?
Живу, как мне велит моя царица.
Не вдохновляли так меня прекраснейшие в мире лица.

Благосклонности не смею попросить.

О милостыне госпожу молю.
Неужели мне блаженства не вкусить?
Молчит она в ответ на песнь мою.
В моих речах мне утешенья нет.
Утешить ей меня пора, чтобы увидел вновь я свет.

Говорят мне друг и враг: «Твой труд напрасен!

Какая там любовь! Одни слова!
Хватит с нас велеречивых этих басен!»
За что меня преследует молва?
Пускай бы убедили госпожу,
Что я пою о ней одной и ей одной принадлежу.

Причиняя мне всегда и всюду зло,

Мой помысел и жизнь мою черня,
Говорят, что мне в любви не повезло,
Что знать не хочет госпожа меня.
Пусть недруг надо мною верх берет.
Он будет посрамлен, когда возрадуюсь я в свой черед.

Генрих фон Фельдеке. Миниатюра из Большой Гейдельбергской рукописи

ГАРТМАН ФОН АУЭ {53}

* * *

Что лето мне! Всё жалобы да пени.
Пусть летом жизнь и вправду хороша,
Печать зимы — на этом песнопенье.
По-зимнему болит моя душа.
Люблю, люблю, тоской себя круша,
По-прежнему люблю ее одну.
Принес я в жертву ей мою весну,
Готов я на себя принять вину.
Нет, я любовь мою не прокляну.

Обиды все простит моя душа,

А то себе я был бы лютый враг.
Непостоянством пагубным греша,
Я сам себя лишил желанных благ.
Да, виноват я сам. Да, это так.
Тот, кто рассудку объявил войну,
У горестей окажется в плену.
Наказанный, неужто я дерзну
Бесстыдно отрицать мою вину!

Но разве не могла бы госпожа

Прочь отослать меня давным-давно,
Моею службою не дорожа,
Когда мне угодить ей не дано?
Однако же сердиться мне грешно.
Она со мною стала холодней
Не потому, что сам я мерзок ей.
Нет! Честью дорожит она своей,
Боясь моих изменчивых страстей.

Она меня приблизила к себе,

Наклонностей моих не распознав.
Отвергнутый, покорен я судьбе.
Всему виною — мой порочный нрав.
Я перед госпожой моей не прав,
И по заслугам я вознагражден.
Вольно глупцам оплакивать урон.
Тот, кто служил прекраснейшей из жен,
Мечом своим же собственным сражен.

* * *