Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

Что же радость — надоела всем?
Стали жить уныло, точно в келье.
Молодых я не пойму совсем:
Где их пляски, шутки, их веселье?
И кого бранить? Кто виноват?
Почему угрюмы
И юнцы и толстосумы?
Не пристала грусть-унылость тем, кто молод и богат.

Но судьба не знает, что кому к лицу.

Я вот весел, хоть и нищ мой дом.
А богатому скупцу
Все не так среди его хором.
Эх, судьба-судьбина, маху ты дала,
Мне, веселому, богатства пожалела.
Это разве дело?
Бедняку тоска да скука больше бы к лицу была.

Но уж я таков: найдет тоска —

Вспоминаю о достойной даме.
Вспомню лето, зелень, тень леска —
Мысли станут радостными сами.
В зимний день и я грущу всегда,
Но пример мне луг соседний:
Луг стыдится грустных бредней,
Чуть леса зазеленели, он краснеет от стыда.

Ах, когда б ты знала, госпожа:

Вспомню, как достойна ты, чиста —
Сердце так и вскинется, дрожа.
Без любви оно не может, без любви в нем пустота.
А «мила», «милей» — не все ль равно?
Что милей того, что я скажу?
В целом мире уж давно
Я одну мою люблю, обожаю госпожу.

* * *

Я не видал, чтоб кто-нибудь
Из вежливости весел был, как я.
Среди людей, пусть горе гложет грудь,
Смотрите, как я радостен, друзья,
Как — тоже для людей — себе же лгу я часто.
Тебе везет, — скажу себе, — и баста!
Она целебна, ложь моя.

Я помню радость, песни, смех —

Все, что из сердца выбросить пора.
Кто не видал былых утех,
Тому ль понять, как боль по ним остра!
Нет, радость изменила нам!
Душа стремится к прошлым временам,
Теперь печаль — ее сестра.

Кто, вслед мне глядя, не сказал:

Удачлив — вот и радостен всегда!
Я сроду радости не знал
И не узнаю — разве лишь тогда,
Когда хорошим станет немец вновь
И та ответит на мою любовь,
Кем сожжены мои года.

Служу я людям от души

И так служить всю жизнь привык.
А что в награду мне? Гроши!
Все думают: не разглядит старик.
Не разглядит! Да разве я слепой?
Что я выпрашивал слезами да мольбой,
Дурак у них добудет вмиг.
Так что же с ними делать мне?
Сегодняшний обычай мне претит,
А как начну по старине,
Удачи нет, лишь натерплюсь обид.
Одним держусь: то, чем людей берут
Успеха ради и наглец и плут,
Ее вовек не соблазнит.

* * *

О князь Апулии, хранящий Вечный град,[203]
Я нищ, хотя Искусством так богат.
Мне только б свой очаг — я не прошу палат!
Я воспевал бы птиц, поля, цветы, потоки,
Я пел бы, как умел в былые дни певать,
И славили б меня красавицы опять,
И вновь бы с розами я сравнивал их щеки.
Теперь, незваный гость, стыжусь за свой приход, —
Хозяин лучше песнь о солнышке поет.
Князь, помогите мне в невзгодах,
И бог спасет вас от невзгод.

* * *