Поэзия зла

– Ваша ремарка гадкая, и вы это знаете.

– Такова правда.

Мои зубы скрежещут от настоящей правды.

– Я считала, что это Ньюман. Какое мне может быть доверие сейчас, после того, что выяснилось?

– Насчет Ньюмана вы не ошиблись. Компьютер у него буквально забит отвратительным детским порно. Он избивал свою жену. В конце концов мог начать домогаться и до своих детей. А вы, в силу фокусировки, сумели уловить исходящее от него зло.

Но не то, которое было знакомым. Я должна была понять, что Ньюман – это не он. Если б можно было повернуть время вспять…

– Шеф хочет, чтобы вы вернулись, пусть даже в качестве консультанта.

– Он даже не попросил меня остаться в тот день, когда я ушла.

– Ой, – Эван досадливо отмахивается, – до того ли сейчас?

Он листает на своем телефоне снимки и показывает мне фото обнаженной молодой женщины, привязанной к стулу.

– У вас даже есть внешнее сходство. Если вы не доберетесь до него первой, он явится за вами сам. На этот раз я поддержу вас. Мы все это сделаем.

Она похожа на меня.

Я вспоминаю день, когда Лэнг сказал то же самое о Бекки Смит – как оказалось, с нулевым результатом. Делу это не помогло. Но Поэт – еще тот мешок со змеями. Он мною одержим. И придет за мной. Так что я не могу быть слабей себя прежней, чтобы уцелеть и одолеть его.

Дверь открывается, и входит Уэйд, все еще в своем рабочем костюме. Из пакета с едой в его руке исходят восхитительные ароматы.

– Эван? Какими судьбами? – Уэйд в легком замешательстве смотрит на меня. – Что происходит?

Я подбородком указываю на телефон Эвана. Тот пальцем активирует экран и передает его Уэйду.

– Вот, – указывает он. – Два снимка, спина к спине.

Уэйд смотрит на первый, перелистывает на второй, а затем переводит взгляд на меня.

– Поэтом был не Ньюман.

– Но чутье насчет Ньюмана ее не подвело, – торопливо вступается Эван. – Упрятать его у нас была куча причин, и, подозреваю, с собой он покончил, поскольку понял, что мы идем по его следу.

– Это было не самоубийство, – отсекаю я. – Я пыталась довести это до капитана, но он не стал слушать.

Уэйд ставит пакет с едой на столик, и мы втроем образуем круг переговорщиков.

– Получается, его убил Поэт? – спрашивает он.

– Поэт – чистоплюй, – замечаю я, – а смерть Ньюмана – явное тому противоречие. Для него это был бы отход от правил. Измена самому себе. И я не говорю, что Поэт ее не совершил. Он умен. Отход от правил имеет свои, достаточно веские причины. В таком случае, что могло подвигнуть его на столь грубую расправу? Ньюман либо отвлекал на себя внимание, которого хотел сам Поэт, либо же был частью плана, нам не понятного. – Что понятно, так это его одержимость вами, – заключает Эван. – Нам нужно, чтобы вы вернулись и сделали то, что нужно вам: поставить крест на его начинаниях.

– Я облегчу эту задачу для всех, – вторгается Уэйд. – Дело я забираю под свою юрисдикцию. И поскольку у Сэм теперь контракт с ФБР, ее я ставлю руководить следствием. – Он пытливо смотрит на меня: – Если вы за это возьметесь, агент Джаз.

Спина у меня невольно распрямляется, и я киваю. Поэта ко мне, видите ли, тянет… Что ж, он меня получит, во всей моей красе. Не замутненной эмоциями. Получит по полной и обломает себе зубы.

Глава 92

По дороге к месту происшествия Уэйд в обход капитана звонит шефу полиции, сообщая, что ФБР берет под свой контроль место преступления и все связанные с этим дела, и что я беру руководство над его детективами. Разговор у них резкий и лаконичный, после чего Уэйд уходит в молчание. Иными словами, от крестного отца мне ничего приятного не светит. Как же мало на деле значит этот квазиродственный титул, во всяком случае – применительно к шефу полиции Остина! Насчет деталей я Уэйда не пытаю: такой эмоциональной реакции с моей стороны шеф больше не заслуживает. Сосредоточиться нужно на деле и на женщине, которая этим вечером лишилась жизни и заслуживает к себе справедливости.

Через несколько минут Уэйд ставит свой «мерсовский» пикап у парковочного счетчика в квартале от места, вне зоны скопления людей и правоохранителей.

Место преступления – комплекс из полудюжины таунхаусов, с навесами перед фасадом и отдельными задними двориками. Район в целом веселый и распахнутый кампусу – с кафешками, барами, ресторанами и даже предприятиями, расположенными в небольшом округлом районе, в каких-нибудь трех кварталах от школы.

Утверждать наши полномочия я оставляю Уэйду, и он, предъявляя значок, объявляет, кто здесь главный и перед кем нужно отчитываться. У Уэйда к этому имеется свой подход. Он принимает на себя ответственность и командование, но не в такой дерзкой, высокомерной манере, как Эван. При обходе он не устает повторять то одному, то другому работнику:

– Делайте, ребята, свое дело, и все будет тип-топ. А мы здесь для того, чтобы оно у вас лучше получалось.