Поэзия зла

– Это у меня с машины подозреваемого по обоим делам; соскребла сегодня утром. Учитывая, что второе убийство произошло буквально прошлой ночью, все вполне актуально. Ордера на обыск у меня не было, но необходимости это не отменяет. В суде такой вещдок просто отметут, но если он выведет на место преступления, мы схватим убийцу. Что сделать довольно непросто. Верткий, как змея, и большой мастер прятаться.

Думаю, ему ясно, что этот рискованный с точки зрения законности ход – в сущности, «пан или пропал» – делается ради спасения жизней. Да, я действую в «серой» зоне, где обитал и мой отец, оправдывая плохое в угоду хорошему. Но сюда меня привело реальное отчаяние. И я оправдываюсь тем, что это не одно и то же. Что и с моим отцом все начиналось не так.

Антонио вглядывается в меня со строгой пристальностью, очевидно взвешивая, как все это скажется на нем самом, но в конце концов кивает:

– Сделаю это приоритетом.

– Спасибо, друг, – я облегченно вздыхаю. – Знал бы ты, как я это ценю… С меня причитается.

– Да брось. Просто найди Робертса и поймай того убийцу.

– Именно это я и пытаюсь сделать.

Найти Робертса, поймать убийцу. Если б это было так просто, как звучит…

Глава 52

Я ставлю машину в квартале от дома Ньюмана, подальше от пятна света уличного фонаря, и набираю Чака.

– А, Джаз, – отвечает он голосом, тусклым от усталости, – привет.

– Я думала, ты уже не на работе.

– Скорее рассчитывала, что я еще на работе… Ты ж без меня как без того ведра, все названиваешь…

– А иначе зачем мне твой мобильный? Чем занимаешься?

– Пытаюсь собрать тебе что-нибудь для поимки того парня.

– За что тебя и люблю, – говорю я. – Что у нас там по алиби Ньюмана на прошлую ночь?

– Раут, на котором он, с его слов, присутствовал, официально подтвержден. Список гостей мне в руки пока не попал. Хроники самого события тоже нет. У меня там на связи охранник кампуса; он мне скинет, что можно будет скинуть.

– А что по нашей теме?

– По Ньюману? Был; ушел около девяти вечера.

– А жена?

– Насчет нее самое интересное. У меня она есть на камере в кампусе, прибывает около семи, нарядно одетая. Но пробыла там недолго, всего около часа. Уехала в спешке и, похоже, в расстроенных чувствах. Охранник сообщает, что она была в слезах.

– Будь этот нелюдь моим мужем, я бы тоже плакала, – бурчу я. – Подтверди, я верно поняла: она уехала в восемь, он – в девять?

– Верно. Звонок об убийстве Дэйва поступил в десять тридцать. Кампус находится в десяти минутах езды от его дома. Времени, чтобы убить парня до этого звонка, у него было достаточно.

Наверняка он так и поступил.

– А записи с дорожных камер, которые могли засечь его машину возле дома Дэйва?

– Я смотрел. Его автомобиля на кадрах нет, и мы сейчас пытаемся найти камеру, которая могла зафиксировать место, где он мог приткнуться и двинуться пешком. Мы также проверяем машины каршеринга с местами посадки и высадки где-то поблизости. Пока ничего.

– А как насчет подтверждения времени, когда он вернулся домой?

– Его машина попала на камеру в районе часа ночи, когда сворачивала на его улицу.

– Интервал засветки должен быть где-то между девятью и часом. Надо искать.

– Я ищу, Джаз. Честное слово.

– Да я знаю, Чак. Ты вообще молодец. Иди-ка домой. Пора и прерваться. Отдых, знаешь ли, питает мозг.

– Говорит одна моя знакомая, которой самой нет дома…

– За что мне и платят большие деньги.

– Да какие уж они большие…

– Какие ни на есть. Давай уже, иди. Это приказ.

Я отключаю связь, уверенная, что Чак послушается. Он исполнительный. А вот я – нет, иначе меня здесь не было бы.

Именно в этот момент я вижу, как открывается дверь гаража и на улицу выезжает минивэн Ньюмана. Вот же черт… Это время надо бы использовать на разговор с женой – но что, если он собирается на очередное убийство?

Звонит сотовый, и это снова Лэнг. На этот раз я беру трубку.

– Лэнг…

– Я беру его на себя. А ты давай цепляй его жену. Я как чувствовал, что ты будешь здесь. Ну и хитрюга… Ай-ай-ай.

Боже, как я люблю этого человека!

– Годится, – заканчиваю я разговор, уже протягивая руку к дверце.

Телефон швыряется в карман куртки, сумка перекидывается через плечо, и я проворно выхожу из машины, щелкнув брелоком и кинув ключи в карман. Воздух ночи густ и душен. Видно, неспроста Поэт избрал своим орудием убийства цианид. Именно так его жертвы проводят свои последние минуты жизни: они мучительно задыхаются, чувствуя, как отмирают все их органы.

Я выхожу на ведущую к дому дорожку. Мгновенно оживают датчики движения, отслеживая весь мой путь мимо этих смазливеньких мелких соцветий. Мир полон красивых вещей, за которыми скрываются жуткие, мерзкие секреты. Этот дом, это место и, возможно, даже эта женщина вписываются в данное понятие. Я всхожу на крыльцо и звоню в звонок. Жду несколько секунд и звоню снова. Затем еще раз.

Наконец шевелится портьера, и дверь приоткрывается. На пороге стоит Бекки Смит в спортивном костюме и майке; волосы растрепаны, глаза припухли.

– Вы? – вырывается у нее.

– С вами все в порядке?

Она складывает перед собой руки в защитной позе, типичной для того, кто что-то скрывает.