Погоня за панкерой

– Хорошие девочки! – крикнул я им вслед. – Джейк, твой гений в придумывании новой математики дал нам ключ ко вселенным, к немыслимому их числу, Числу Зверя. Теперь мы знаем, что одна из них соответствует, ну или почти соответствует тому, что мы оба считали выдуманным миром. Если бы эта планета оказалась совершенно незнакомой, ни один из нас не удивился бы. А ты стонешь, что она слишком знакомая. Разве ты не можешь придумать набор постулатов, включающих этот Барсум? Если можешь, то, может быть, в твоем описании окажутся и другие вселенные, которые мы всегда считали вымыслом? Некоторые могут быть столь же реальными, как и Барсум. Я не говорю – все. Но некоторые. Атлантида. Серый Ленсмен Дока Смита. Сможешь написать уравнения для нескольких из них?

– Я могу написать уравнения для всех, – медленно произнес Джейк.

– Эй, я не просил покупать весь магазин! Достаточно пары полок!

– Зеб, я тут сидел, обдумывая три теории. Первая – я погиб при взрыве на автостоянке, и все это мне мерещится. То ли предсмертная греза, то ли другая жизнь.

– Ха-ха! Нет, док. Может, тебя такое устраивает, а меня совсем нет.

– Я предвидел твои возражения. Вторая теория – солипсизм.

– Солипсизм – слишком простая отмазка, Джейк. Он объясняет все и не объясняет ничего. Кроме того, я не могу купить твой солипсизм, он должен быть моим.

– Да, это его слабое место. Ты когда-нибудь слышал теорию, что в бесконечном пространстве-времени не только может случиться что угодно, но либо уже случилось, либо еще случится? Математически это эквивалент алефов Кантора[104] или более высоких бесконечностей – и содержит тот же изъян. Но блестящий писатель по имени Браун написал об этом прекрасную историю.

– Фредерик Браун, «Что за безумная вселенная!»… Да, я помню эту книгу, Джейк. Классика. Ты говоришь, в ней есть изъян? Но я был впечатлен ее логикой.

– Я не сказал, что в истории Брауна есть изъян. Изъян присущ математической теории. История же мистера Брауна может быть предельно реальной. Она реальна… если формулировка, о которой я думал, хоть чего-то стоит.

– Продолжай.

– Зеб, самая мощная концепция в современной физике – это квант. Чем дольше его изучают, тем больше мы узнаем о том, как работает природа. Повсюду, куда ни глянь – дискретные единицы. У мира есть своя текстура, и эта текстура – квантовая механика. Я всего лишь расширил понятие наименьших элементов, приложил его к замкнутому пространству… и мы начали совершать квантовые скачки. А что, если предположить, что человеческая мысль тоже существует в дискретных, крошечных – и неделимых – единицах?

– Не уверен, что понимаю тебя.

– Это пока не обязательно, я еще не пытался все это записать. Или вообще не будет обязательно, ты же говорил мне, что ты ничего не понял в той математике, благодаря которой мы сюда попали.

– Нет, не понял. Но она работает. И меня нисколько не волнует, почему она работает.

– Итак… если человеческая мысль, или воображение, существует в квантах, тогда любая мыслимая вселенная располагается где-то в Числе Зверя. Огромное число… столь большое, что его невозможно физически исчислить, можно только записать. Но это все еще число. Не бесконечность. Зеб, если мысль квантована, то всякая история, когда-либо рассказанная – или которая будет рассказана, – та же идея в замкнутом континууме – реальна. «Путешествия Гулливера». Тревис Мак-Ги[105]. «Волшебник из Страны Оз». Барсум. Цикл о кольце Нибелунгов Вагнера. Что угодно. Место есть для всех. И мы можем оказаться в любой из них. Но при этом очень маловероятно, что за свою жизнь мы случайно попадем во вселенную, которая в нашей родной является вымышленной историей. Хотя это возможно. Базовый закон статистики заключается в том, что крайне маловероятное событие столь же реально, как и банально-почти-стопроцентное.

– Хм-м… я лучше останусь в левом кресле, когда ты будешь крутить верньеры. Говоришь, что тебя беспокоит четыре вещи… три ты назвал. Четвертая?

– Да. Беременные женщины… на планете, где не знают акушерства!

– XXIII – Джейк

Мы с Зебом все еще бездельничали на балконе, когда прозвучал гонг. Разговоры Зеба и даже само его присутствие здорово мне помогли. Я люблю тревожиться, а Зеб – нет. Я не имею в виду, что он беззаботный шалопай, вовсе нет. Есть старая молитва, что звучит примерно так: «Господи, дай мне силу управиться с тем, с чем я могу, стойкость, чтобы вынести то, с чем я не могу, – и мудрость отличить одно от другого».

Цитата неточная, и я не знаю, кто сказал это первым[106], но Зеб Картер, похоже, с этим знанием родился. Хотя он не стал бы так выражаться. Зеб, скорее всего, скажет: «Не бейся головой о каменную стену», а потом добавит: «Перелезь через нее, обойди, вырой тоннель, пробей дыру, ну а если ничего не сработает, забудь о ней! Измени планы. Или ляг, поспи. Но не зарабатывай на этом язву».