Поговорим о деменции. В помощь ухаживающим за людьми с потерей памяти, болезнью Альцгеймера и другими видами деменции

Я родилась и выросла в Денвере, в прекрасном штате Колорадо. Отец моего отца, Гарри Уильям, родился в Англии и эмигрировал в Соединенные Штаты, будучи мальчиком тринадцати лет. Он прошел через пункт приема иммигрантов на Эллис-Айленд, много работал, женился и вырастил двух детей – одним из них был мой отец Джек. Когда Гарри вышел на пенсию, он построил бревенчатый домик в живописной деревушке Ред-Фетер-Лейкс в Скалистых горах Колорадо.

Я была младшей из пяти детей, и к тому же мы часто принимали сирот, которым нужна была временная семья в ожидании постоянного усыновления. Каждое лето мы все на несколько недель приезжали погостить к дедушке Гарри. Мы носились по склонам, взбирались на скалы, рыбачили, ловили лягушек, искали дождевых червей и жарили в камине попкорн. Из бревен дедушка мастерил для нас деревянных лошадок, на которых мы с удовольствием катались, и своими руками построил нам домик для игр.

У дедушки в доме не было водопровода и электричества. Для обогрева служил камин, а воду дедушка Гарри носил из колодца. Можно представить, какими грязными мы делались, целый день играя в этом горном раю. Сейчас я думаю, что и запашок от нас шел, должно быть, не самый приятный.

Однако дедушка Гарри держался традиции своей молодости: мыться строго раз в неделю. Когда мы приезжали к нему, на нас тоже распространялся этот привычный распорядок: суббота – банный день. Дедушка нагревал воду для мытья на дровяной печи в кухне и наливал ее в огромную алюминиевую бадью. И все мы по очереди, начиная со старших, отмывались в этой ванной, каждый следующий – во всё более грязной остывающей воде.

Я была младшей, и вода мне всегда доставалась самая прохладная и грязная. Тогда я ничуть не возражала, но до сих пор помню, как залезала в холодную воду, настолько мутную после всех моих старших братьев и сестер, что дна не разглядеть. Нигде в пределах досягаемости не было ни душа, ни ванны с проточной водой, и я уверена, что, если бы кто-то из нас спросил дедушку, нельзя ли принять душ, он бы посмотрел на нас, словно мы говорим на другом языке.

Принимать душ, а уж тем более делать это каждый день – привычка более поздних поколений. Во времена дедушки Гарри вода была драгоценностью, а процесс мытья – большим делом: нужно было натаскать воды, подогреть ее, затем вынести помои. Банный день случался раз в неделю. Ежедневное мытье состояло в обтирании мокрой губкой. Для такой «птичьей бани», как это называла моя мама, нужны были только кусок мыла, холодная вода и чистая тряпочка или губка.

Чему нас учит эта история

Многие больные деменцией не любят процедур, связанных с соблюдением личной гигиены, в том числе мытье. Когда ухаживающие обращаются ко мне за помощью в этом вопросе, они часто рассказывают одну и ту же историю: подопечного спрашивают, хотел бы он принять душ, а в ответ слышат твердое: «Нет». «Я только что помылся», – может ответить больной, или: «Еще рано», – или просто уставиться на вас с недоумением, как будто он не понял вопроса.

Однажды я помогала другу семьи, отец которого был болен деменцией и всегда плакал в дýше. Он говорил, что вода слишком горячая, потом – что слишком холодная, и так по кругу, умолял меня перестать или делать всё, чтобы уже закончить. Это была неприятная процедура для нас обоих. Случается, что тема мытья определенно пугает человека с деменцией, и я задумываюсь, почему же он так остро реагирует на простое и повседневное действие.

Для того чтобы разгадать эту загадку, вспомним, что люди с деменцией погружаются в свое прошлое, возвращаясь к старым событиям и переживаниям. Чаще всего они стремятся вернуться к тем воспоминаниям, которые дают им ощущения счастья и безопасности. Язык деменции и уникальный диалект каждого отдельного больного уходят корнями в события далекого прошлого. Также их восприятие определяется всеми пятью чувствами: зрением, слухом, обонянием, вкусом и осязанием.

Держа всё это в памяти, мы можем выяснить еще несколько вещей. Понимает ли наш подопечный под словами «принять душ» и «принять ванну» одно и то же? Какие воспоминания будит в его памяти мытье под душем? Струя, бьющая в лицо? Или ванна напоминает ему о том, как приятно было опускать в воду пальцы ног, чтобы проверить ее температуру? А помещение, где он принимал ванну в детстве, – была ли это холодная тесная комнатка, выложенная сверкающим белым кафелем, с бьющим в глаза ярким светом? Или кухонька в деревенском доме, мягко освещенная лампой и уютно согретая камином? А какими звуками сопровождалось мытье: резким эхом, отражающимся от стен, или знакомыми голосами родных? Было ли купание ограничено семейным кругом? Или допускалось присутствие других людей, которые могли мыть ребенка, притрагиваясь к деликатным местам его тела?

А теперь представьте: как бы вам понравилось принимать душ в незнакомом месте, в окружении незнакомых людей?

Оценки и подходы