Поговорим о странностях любви

Да, скоро будем выносить. Все уже готово. Что раньше: венки или крышку? Впереди несут фотографию, затем венки. «Сентябрь скорби. Месяц смерти. Увядший лист календаря…» Потом, потом! «Невозможно представить, что его больше нет с нами. Не будет больше его блистательных статей, песен, которые создавали вокруг Всеволода… э-э… атмосферу… неповторимый микроклимат…» Казенно. «Так тяжко и больно, будто рухнула часть души. Как мы любили его и как не берегли его! Только сейчас, когда его нет с нами, мы можем в полной мере осознать, кем… чем он был для нас, его друзей, для коллектива редакции, наконец, для всего нашего города. Ради которого трудился, не жалея сил, не щадя себя. Он был столь же требователен и… и мы, его ближайшие друзья, и те тысячи читателей, которые были знакомы с ним заочно, все мы чувствуем невосполнимость этой утраты. Он был с нами всегда, он был частью всех нас на каком-то клеточном уровне. Он будет примером…» Почему примером можно стать только после смерти?

Музыканты построились. Хорошо, что мореходка, а не эти пропойцы. Надо будет дать интервью с начальником училища. Он намекал. И Асаулов просил. Хочет перейти туда. Клянется: в последний раз! Вся жизнь из сплошных последних разов. И вдруг приходит самый последний, и ты одна-одинешенька. Сева. Неужели все так быстро… быс… тро… и просто… Ничего. Спасибо, Светлана. Я же сказала: спасибо. Мне ничего не нужно. Отдышусь. Выдержать.

«Свойственное ему чувство нового… он безгранично верил людям и готов был прийти на помощь всем, кто… и пусть не все оправдывали его доверие, он… Настойчивость, с которой он вел неустанный журналистский поиск. Каждый, о ком он писал, становился лучше и чище. К сожалению, Всеволод не успел до конца раскрыть свои творческие возможности». Что из него вышло бы? Романтик, игрок, гитарист — лет в двадцать это умиляет, в тридцать волнует, а после сорока? Седоватый мальчик с блестящими идеями, это уже не так интересно. Галя выглядит старше его. Он почти не менялся. Чуточку располнел. Усы, очки. Похож на пианиста. Почему на пианиста? Ничего не соображаю. Почетный караул — по пять минут? Хватит и трех. Нельзя так растягивать прощание. Если бы я могла с ним побыть сама… Сева. Караул меняем против часовой стрелки. Пять человек в карауле. Нет, лучше по четыре. И не в шеренгу, а лицом друг к другу, по углам гроба. Дайте часы. Я свои где-то оставила, надо следить за временем.

Я боялась, что лицо изуродовано. У Гали знакомая косметичка. Старались всю ночь. Косметичка сказала: «Будет как огурчик!» Бр-р! Его выбросило из машины. Раз — и готово. Свечи зачем? И так жара! Галя велела? Ладно. Кончилась ее жизнь. Кто она была? Жена. Почти бывшая, но жена. А теперь? Неизвестно. Еще придется платить за разбитую машину. Нужно договориться насчет ремонта по госцене, иначе никаких денег не хватит.