Погребенный светом (СИ)

Последняя волна, которую он на нее отправил, была самой сложной и выматывающей для него, что требовало практически всех его сил: то был не просто страх, то был ужас, разбавленный очень реалистичными видениями, от которых девушка могла сойти с ума. Он хладнокровно топил ее, выплескивая на нее всю злость, что скопилась за эти две недели. Но нет же. Она осталась в сознании. Когда она пришла в себя, он еле стоял на ногах, хотя весь его вид выражал силу и уверенность.

Она убежала.

Просто убежала, заплетаясь в своих ногах и мыслях.

И он отпустил ее. Ему необходимо было набраться сил перед последующей с ней встречей этим вечером, ведь должна же она была прийти домой? Да, куда бы она делась. Она и так жила с единственной подругой, а парня у нее не было, значит идти ей было больше некуда.

Он позволил себе устало опуститься на скамейку, из-под которой, скуля от страха из-за близости к нему, выскочила собака, тут же устремившаяся прочь, поджав длинный облезлый хвост. Он даже не обратил на дворнягу внимания, устало прикрыв глаза. Все-таки до отца ему было далеко, хотя и этого хватало, чтобы поразвлекаться от души.

Спустя час он уже чувствовал себя вполне бодрым, чтобы пойти на поиски девушки. Она тянула его, будто звала. Он приклеился к ее душе и теперь мог найти ее в любой точке земного шара, где бы она ни пряталась. Он закрыл глаза, почувствовал приятное покалывание по всему телу, затем в него будто вцепился небольшой крючок, выцепивший его из собственного тела. Ощущение полета длилось меньше секунды, после чего он вновь вернулся в свое тело, оказавшись во дворе около какого-то жилого дома. Кажется, он знал это место. «ул. Рождественского, 17». Усмехнувшись своим мыслям, он кинул взгляд на знакомое ему с детства окно, где жил уже много лет сын Ангела. Не один раз уже старик срывал его планы, успокаивая подвернувшихся ему под руку жертв. «И почему их тянуло сюда?» — хмыкнул он, отходя от дома. Ну что ж, он подождет. Ничего страшного.

Когда девушка вышла из двора, он тут же пристроился за ней, давая почувствовать, что она вновь не одна. Однако, казалось, это не произвело на нее должного впечатления: она шла спокойно и размеренно, почти не глядя по сторонам и погрузившись в музыку, игравшую в наушниках, с головой.

Тишина, твердая походка, лишь глаза немножко неуверенно бегали по витринам магазинов. Он мысленно усмехнулся, когда увидел, как она споткнулась, заметив-таки его отражение.

И дальше ей хватило наглости сделать вид, что ничего не произошло?

«Вот упрямая», — снова возмутился он, решив проверить ее стойкость: он начал показываться во всех почти отражениях, но, чтобы напугать ее хоть чуточку сильнее, он пошел на опережение, точно предугадывая, куда она пойдет и где свернет. Она замечала его далеко не всегда, но он был уверен, что видела она его не один раз.

Видела. И боялась.

Он чувствовал ее страх, хоть она его и усердно скрывала. Пожалуй, слишком усердно.

Видя, что они приближаются к той самой аптеке, где они так хорошо встретились сегодня, он снова остановился, закрыв глаза, отдавшись легкому чувству отделения тела от земли.

Оказавшись в арке, он принялся ждать девушку, зная, что дал ей небольшую передышку: она больше не чувствовала его пристального взгляда.

Она ведь должна была расслабиться, перед очередным ударом, верно?

Вот на асфальте появилась ее тень, выглянув из-за угла арки. Ему всегда казалось, что тени показывают искренний страх хозяина, который он периодически пытался скрыть. Они тряслись, меняли форму на разбитом асфальте, передвигались, мелко дрожа, выдавали искренность неуверенных и неуклюжих движений.

Они говорили.

Из-за угла же выглянула большая «уверенная» тень, однако она немного нервно подрагивала в такт шагам девушки. Он тут же двинулся навстречу, позволив ей четко увидеть себя, когда она подошла к арке.

Испуг в глазах. Всего на мгновение. Чуть замешкалась.

И снова прямая спина, внешне твердый взгляд, размеренные шаги. Она скрывала страх.

Ему стало смешно. Ей не надоело? Вызывающе глянув на него, она сделала вид, что ничего не произошло. Будто он не заметит. Наивная. Ее тень выдала ее с головой, моментально сжавшись, стоило только девушке увидеть его. Она почти исчезла, быстро подобравшись под девушку.

Прелестно.

Она шла слишком спокойно.

Его это уже начало даже немного забавлять, не то что раздражать.

И он засмеялся. Холодно, как отец. Ему это даже нравилось: в этом они были схожи. Отец и сын смеялись редко, однако если до этого дело доходило, то находящиеся рядом с Дьяволом, цепенели от ужаса.

Он видел, как по ее виску стекла капелька предательского пота, однако она не показала, как ей плохо, лишь кинув на него саркастический взгляд.

Напугала. Скорее рассмешила.

Удивительная стойкость.

Вечная внутренняя борьба.

«Да она больная», — мысленно усмехнулся он, вспомнив как однажды возился с парнем-мазохистом.