Погружение

– Тот поцелуй ничего не значит, – уверяет Грета. – У него просто нервы сдали перед помолвкой. И больше ничего не было. Он хотел связать с жизнь с тобой, но ему было страшно. Типичный мужик. Но этого больше никогда, никогда не будет. Он мне пообещал. Он любит тебя больше всего на свете. За все то время, что я его знаю, я никогда не видела его таким счастливым, каким он стал, когда приехала ты.

Мне хочется ей верить.

– Я знаю Логана, – продолжает Грета. – Он первый приехал на Санг после нас с Элис. Мы дружим уже несколько лет. Тот поцелуй – просто недоразумение. На самом деле он не такой. Он любит тебя, и, что бы ты ни рассказала ему о своем прошлом, это не изменится.

Я киваю, но ее слова становятся пустыми, даже не достигнув моего слуха. Потому что она не знает, что я натворила, даже не представляет.

19 Брук

Вернувшись в номер, я падаю на твердый отельный матрас, все еще ощущая на губах прикосновение губ Нила. В животе у меня трепещется возбуждение, которое я последний раз чувствовала в те несколько скоротечных дней в колледже.

Я вспоминаю его слова, и при мысли о них улыбка, которая не сходит с моего лица с тех пор, как я ушла из «Манки-Бунгало», становится еще шире. «Ты должна прекратить в этом копаться… Если ты пострадаешь или, не дай бог, что похуже, я не знаю, что тогда».

Прекратить?

Впервые за все время, что я на острове, я сомневаюсь в том, за чем приехала. В кои-то веки злость, которую я все время сдерживаю, притупилась из-за нахлынувшего на меня радостного волнения. Может, пора забыть о прошлом? Отпустить? Не писать никакой статьи, а остаться жить здесь с Нилом? Разве после всего, через что я прошла, я не заслуживаю счастья?

Мои раздумья прерывает телефон, завибрировавший в заднем кармане. Я была так занята, что со вчерашнего дня не заходила в Инстаграм. Могу представить, сколько придется разобрать комментариев и сообщений. Вздохнув, я включаю вентилятор у кровати, вытаскиваю телефон и переворачиваюсь на живот.

Меня ждут тридцать семь запросов на переписку и полторы тысячи уведомлений о лайках и комментариях к постам. Я заношу палец над иконкой сообщений: мне не слишком хочется знать, что там. При мысли о невыносимо наивном сообщении Люси – «Привет. Можешь, пожалуйста, мне помочь?» – меня до сих пор пробирает холодок, это отчаянное «пожалуйста» накрепко засело у меня в голове. К тому же недвусмысленные подкаты и гадости, которые обычно сыплются мне в личку, наверняка сведут на нет приятное волнение этого утра.

Но я пересиливаю себя. Пролистываю кучу оскорблений и непристойностей, к которым я уже привыкла, и, дойдя до конца, с облегчением выдыхаю. Правда, облегчение длится недолго: на экране тут же выскакивает новое уведомление о сообщении.

Я отматываю обратно наверх и открываю запрос на переписку.

На маленьком аватаре – женщина с прямыми каштановыми волосами и такими темными глазами, что по сравнению с кожей цвета слоновой кости они кажутся почти черными. Рядом с фотографией указано только имя. Элис.

Где-то я уже слышала это имя. Ее сообщение попало в запросы на переписку, значит, я на нее не подписана, и, насколько я помню, я ни разу не общалась с ней в соцсетях.

Страх во мне нарастает, и я открываю сообщение, в котором нет текста, только фото. Я нажимаю на него, и весь экран занимает изображение сидящих за длинным столом людей, на заднем плане – знакомый закатный вид.

Я сразу узнаю антураж. Это ресторан «Закат» на вершине одной из самых высоких на Санге гор. Рассматривая фото, я узнаю и лица. На дальнем конце стола – эта женщина, Элис, а рядом с ней, обнимая ее за плечи, сидит Грета. И тут до меня доходит. Элис. Касс упоминала некую Элис. Бывшую Греты, которая уехала прямо перед тем, как приехала я.

Я продолжаю разглядывать снимок, обводя взглядом весь стол. По другую сторону от Греты сидит Касс, губы у нее сжаты, в камеру она не смотрит. Напротив – смеющиеся Нил, Даг и Логан.

Но зачем Элис прислала это фото мне, она ведь меня не знает? Без всякого объяснения, просто воспоминание о том, как хорошо ей было на острове. Может, она ревнует? Я же выкладывала фото со «старожилами»: может, она считает, что я вторглась на ее территорию?

Прежде чем я успеваю обдумать эту теорию, от Элис приходит очередное сообщение. Я нетерпеливо открываю его и вижу другую фотографию, на этот раз ее сопровождает короткий текст. Прочитав его, я леденею.

Ее смерть – не несчастный случай.

Когда до меня доходит смысл этих слов, сердце у меня замирает. Я делаю глубокий вдох и нажимаю на снимок.

На нем – две девушки на пляже Пхо-Тау. Той, что справа, на вид двадцать с небольшим, у ее ног плещется вода. Волосы у нее откинуты с лица, каштановые кудри спадают на плечи. Она высокая, стройная, красивая. Она улыбается прямо в камеру, показывая ямочку на щеке, водолазная маска сдвинута на лоб. Я видела ее фото на разных сайтах и в тревел-блогах. Там ее называли только по имени, но этого достаточно, чтобы сейчас я ее узнала. Это Джасинта, девушка, которая разбилась на Кхрум-Яй.