Погружение

Но когда я вытаскиваю ключи от байка, с другого конца парковки раздается знакомый голос.

– Мисс Касс!

Я оборачиваюсь, пытаясь успокоиться. Сегодня утром столько всего случилось, что я совсем забыла, что хотела вывести на чистую воду Ариэля.

– Доброе утро, Тамар, – говорю я, и они вместе с мужем подходят ко мне. Ее бледная кожа чуть загорела, но написанное на лице беспокойство говорит о том, что пребывание на острове обернулось для них не тем беззаботным отпуском, на который они рассчитывали, когда бронировали номер на курорте.

– И Ариэль.

Я смотрю на него. Выражение лица у него, как всегда, стоическое и серьезное, дрожь напряжения окружает его словно аурой. Мне вспоминаются его слова, сказанные пару дней назад.

«Здесь опасно».

Я включаю приятный властный тон, которым обычно говорю с гостями.

– Еще раз хочу извиниться за недавние события. Уверяю, обычно здесь такого не происходит.

– Мы все понимаем, – говорит Тамар своим тихим голосом. – Но мы очень напуганы. Мы слышали, что случилось. Сначала Люси, а теперь и Даниэль. Стоит ли нам беспокоиться?

Это мой шанс выяснить, причастен ли к убийствам Ариэль.

– Нет, конечно же нет, – осторожно говорю я. – Вас опрашивала полиция?

Тамар, широко раскрыв глаза, качает головой.

– Это хорошо, я думала, вдруг они помешают вашему отдыху. – Я соображаю на ходу. – Вы ходили тогда на «Полнолуние-пати»?

Тамар снова качает головой, ее муж почти не обращает внимания на мой вопрос.

– Нет, мы не пошли. А вчера легли рано. Мы узнали, что случилось с Даниэлем, только сегодня утром. Зихроно ливраха[3].

Такие вопросы задавать бесполезно. Я думаю, что бы сделала Брук, как бы она докопалась до истины.

– Ариэль, – я поворачиваюсь прямо к нему, даже не успев ничего обдумать. – Я хочу спросить вас кое о чем. О том, что вы сказали… Тогда, после занятия. Что на Санге творится что-то неладное. Откуда вы знали?

Он молчит так долго, что на секунду мне кажется, что он откажется отвечать.

– Я не знаю, о чем вы, – говорит он наконец тем странным скрипучим голосом.

Моя досада нарастает, все тело напрягается.

– Вы сказали, что здесь творится что-то неладное, – говорю я настойчивее. – Что здесь опасно. Что я в опасности. Что вы имели в виду?

Он безучастно смотрит на меня, а затем качает головой, и во мне вскипает гнев и чувство бессилия.

– Но вы так сказали. Вы ведь сказали, – я вдруг понимаю, что говорю слишком громко. На этот раз он вообще не реагирует.

– Я могу объяснить, – говорит Тамар.

Но я не обращаю на нее внимания, потому что вдруг ощущаю жгучую потребность в том, чтобы мои подозрения подтвердились, чтобы убийцей оказался Ариэль. Тогда все стало бы так просто. Его бы арестовали, и все бы снова вернулось на круги своя. Может, о Санге и писали бы некоторое время в негативном ключе, но это бы прошло. Мы все могли бы остаться жить здесь, как одна семья. К этому открытию добавляется стресс, вызванный убийствами, угрозами и ложью, и от этой гремучей смеси я взрываюсь.

Не успев понять, что делаю, я хватаю Ариэля за запястье – такое широкое, что мои пальцы не могут обхватить его даже наполовину.

– Это ведь вы, вы?! – кричу я ему прямо в лицо.

– Прошу вас, – говорит Тамар, пытаясь встать между мной и Ариэлем, но я едва ее слышу.

– Вы знали, что здесь опасно, потому что вы задумали убить Люси. Но почему? Скажите, почему вы…

Кто-то сильно сжимает мою руку, и в следующее мгновение я с тошнотворным хрустом падаю спиной на асфальт.

Я думала, что меня оттолкнул Ариэль, но, подняв взгляд, вижу, что надо мной стоит Тамар.

– Как вы смеете! – выплевывает она.

В ее глазах больше нет испуга – я еще ни разу не видела ее такой решительной.

– Почему вы меня не слушаете? Мой муж здесь ни при чем, – говорит она сквозь зубы. – Я же сказала вам: он болен. У него ПТСР.

Я пытаюсь понять смысл ее слов.

– Ариэль служил в ЦАХАЛ, – говорит она холодно, и я смутно припоминаю, что пару месяцев назад читала новости о конфликте на Ближнем Востоке. ЦАХАЛ, армия обороны Израиля.

– Вы вообще представляете, каково ему? Когда он слышит громкие звуки или испытывает шок, он как будто снова оказывается там, в зоне боевых действий. Это для него пытка.

Я бросаю взгляд на Ариэля, который уставился себе под ноги, как будто ему стыдно. Вспоминаю день, когда у нас было занятие на втором этаже «Тики-Палмс». Как хлопнула дверь туалета, а потом Ариэль вцепился в меня дрожащими руками. И я понимаю, что Тамар говорит правду. Он ни при чем – ни он, ни она.

– Мы приехали сюда, чтобы побыть от всего этого подальше. Сменить обстановку. А вы говорите нам такое. Вам должно быть стыдно.

Тамар берет Ариэля под руку, и они, не оглядываясь, спешат по дорожке к своему бунгало, пока я сижу на твердом асфальте, а на глазах у меня выступают слезы.

Я сижу так некоторое время, не обращая внимания на проходящих мимо постояльцев, которые бросают на меня странные взгляды. Что со мной такое? Все как будто утекает сквозь пальцы. Неприятное знакомое чувство, которое напоминает о днях и неделях после событий в том отеле несколько лет назад.